65 
— Их нет… с тобой? Ты не… пришел для того, чтобы… забрать нас назад? Ты не с ними заодно?
— Ну, разумеется, нет! — успокаивающе ответил граф. — Неужели ты и в самом деле могла подумать, что я мог вот так прийти, чтобы забрать вас назад? Это было очень мудро с твоей стороны, любовь моя, что ты решила бежать. Но все же я бы хотел, чтобы ты больше доверяла мне.
— Как ты нашел меня? Как узнал, что я здесь?
Вопросы сами собой срывались с ее губ, и он, прежде чем ответить, поцеловал ее в лоб.
— Это долгая история. Может быть, мы пойдем и сядем где-нибудь, чтобы было удобнее? Сейчас так жарко, и я бы не отказался, если бы Гитруда предложила мне один из своих удивительно вкусных холодных напитков.
Роксана выскользнула из его объятий и взяла его за руку, как в ту ночь, когда они возвращались по темному лесу после магического танца.
При этом она улыбнулась ему такой милой, такой светящейся от счастья улыбкой, что граф почувствовал, как все в нем переворачивается от щемящего чувства нежности.
«Нигде и никогда больше, — говорил он себе, — не может существовать женщина столь прелестная, столь изысканная в каждом своем проявлении, будь то слово, или движение, или такая вот улыбка!»
Они перешли в соседнее бали, очень похожее на то, которое Роксана использовала в качестве гостиной в своем прежнем доме, на севере, за исключением того, что здесь было заметно меньше мебели.
Наиболее удобным местом для сидения была обычная в таких жилищах кровать, покрытая красивым вышитым покрывалом из тяжелого шелка.
Роксана на минуту оставила графа, и тот услышал, как она окликает Гитруду звенящим от счастья и волнения голосом.
Через несколько минут она вернулась в гостиную.
Когда она вошла, то на мгновение остановилась, глядя на него, словно все еще не веря своим глазам, а потом с радостным возгласом бросилась к нему со словами:
— Это и в самом деле ты! Ты здесь! Неужели я и вправду вижу тебя не во сне и не в мечтах? Это… не сон!
— А ты часто видела меня во сне? — спросил он ее дрогнувшим от переполнявших его чувств голосом.
— Каждую ночь… а когда я не спала, я продолжала думать о тебе и…
— И плакала обо мне?
— Я очень старалась… не плакать.
— Я должен искупить свою вину за каждую пролитую тобой слезинку, — сказал он, снова целуя ее глаза.
Они медленно, словно обессилев от бушевавших в их душах чувств, опустились вдвоем на импровизированную софу, и Роксана, с обожанием глядя на него, спросила:
— Расскажи, как же ты смог меня найти?
— Ты должна благодарить за это Айда Анак Тему.
— Он рассказал тебе? — изумленно воскликнула Роксана. — Я была уверена, что он сохранит мой секрет!
— Так и было вначале.
— Но как тебе удалось поговорить с ним?
— Я взял с собой старосту из вашей деревни в качестве переводчика.
— Ах, ну конечно… Танас Кантор. Он говорит на нескольких языках.
— Ну, для меня было важно, что он говорил на голландском, — отвечал граф. — Я всегда буду считать себя в долгу перед ним, я слишком многим ему обязан.
— Продолжай… Что было дальше? — нетерпеливо попросила Роксана.
— Понок видел, как вы уезжали, и, хотя он понял, что вы старались уехать незаметно, он узнал человека, который управлял лошадью.
— Он знал, что это был один из сыновей Айда Анак Тему? — спросила Роксана.
— Он предполагал, что это может быть именно так, — отвечал граф. — Поэтому-то мы со старостой и отправились в лес.
Он улыбнулся ей, прежде чем продолжить:
— Могу тебя заверить, что твой учитель был вначале очень сдержан, молчалив и никак не хотел признаваться в том, что ему что-то известно о твоем отъезде и о том, где тебя можно искать.
— Я знала, что он не выдаст меня! — пробормотала Роксана.
— Но когда я сказал ему, что знаю, что именно его людей я видел у тебя во дворе, когда они грузили твои работы на повозку, и что мне известно, что его сын отвез тебя куда-то, он стал держаться менее уверенно и ему стало явно не по себе.
— Ты был… резок с ним?
— Я бы никогда не позволил себе подобного поведения ни с одним из твоих друзей.
— Тогда почему же он сказал тебе то… что ты хотел узнать обо мне?
— Просто я сказал ему, что ищу тебя, потому что собираюсь жениться на тебе и не могу потерять единственную женщину в моей жизни, которую я когда-либо по-настоящему любил.
65 
