14 
— Я провожу вас, — сказал лорд Кардон. — Элизабет, подожди здесь, пока я вернусь.
Они вышли из комнаты, даже не оглянувшись. Элизабет застыла на месте, словно окаменев. Ей казалось, что все это — какой-то жуткий сон и нужно только поскорее проснуться, чтобы избавиться от кошмара.
Но вскоре вернулся ее отец, и оказалось, что это вовсе не сон. Лорд Кардон взглянул на дочь, и Элизабет поняла: он догадывался, что она сейчас попытается ему сказать, и поэтому намеренно перебил ее:
— Тебе весьма повезло.
— Папа, я не могу… выйти за него, — пробормотала Элизабет. — Я не могу!
— Это еще почему?
Лорд Кардон задал этот вопрос в своей обычной, не терпящей возражений манере, но почему-то на этот раз Элизабет не испугалась и не утратила дар речи.
— Я не люблю его, папа!
— Любовь! Какое отношение имеет любовь к удачному браку?
— Я… я люблю… другого человека, — запинаясь, ответила Элизабет.
— И кто же он такой? — спросил отец. Лицо его покраснело от гнева, зрачки расширились, как всегда, когда он бывал в бешенстве. — Можешь не говорить, я и так догадываюсь. Это тот нищий выскочка, военный, которому я еще на прошлой неделе запретил появляться в нашем доме. Так, значит, ты воображаешь, что влюбилась в него? Можешь воображать что угодно, но выйдешь ты за Рота, и чем быстрее, тем лучше.
— Но… но, папа… — взмолилась Элизабет.
— Никаких «но»! — громогласно заявил лорд Кардон. — Руперт Рот — отличная партия, и тебе чертовски повезло, что он сделал тебе предложение. Если ты думаешь, что я позволю тебе связаться с каким-то никчемным бездельником без семьи, без перспектив, то ты глубоко ошибаешься. Ты выйдешь замуж за Руперта Рота, и если я обнаружу, что тот наглец посмел переступить порог моего дома, я отделаю его так, что мать родная не узнает. И тебя тоже, если попытаешься увидеться с ним. Тебе понятно? Ты меня слышишь?
Не слышать его было невозможно, лорд Кардон орал во весь голос. Лицо его побагровело, на лбу набухли жилы. Видя его гнев, Элизабет поняла, что не в силах возражать. С жалобным криком отчаяния и ужаса она повернулась и бросилась к двери. Она словно ослепла от слез и даже не заметила мать, которая стояла в холле.
Наверху, в спальне, Элизабет, рыдая, упала в объятия Нерины. Уткнувшись кузине в плечо, она рассказала о том, что произошло в библиотеке.
— Прости, я не успела предупредить тебя, — сказала Нерина. — Я знала, что это должно было случиться.
— Ты знала? — удивленно спросила Элизабет, подняв на нее заплаканное лицо.
— Да, я как раз собиралась рассказать тебе о том, что нечаянно подслушала, но тут в комнату вошла Бесси. Элизабет, ты не должна выходить за него. Он подлец и негодяй.
— Я не могу выйти ни за кого, кроме Адриана, — заплакала Элизабет. — Но что же мне делать? Папа задался целью выдать меня за Руперта Рота. Ты же знаешь, какой он упрямый.
Обе девушки на мгновение умолкли. Они слишком хорошо знали лорда Кардона. Затем, пытаясь сдержать слезы, Элизабет попросила сестру:
— Расскажи, как ты об этом узнала.
Нерина пересказала все, что услышала в летнем домике. Когда она закончила свой рассказ, Элизабет закрыла глаза руками.
— Ты не можешь, ты не должна выходить за него, — говорила Нерина. — Ты видишь, какой он негодяй!
— Не это главное, — ответила Элизабет. — Мне не важно, кого любит сэр Руперт, за какими женщинами он ухаживает. Я обручена с Адрианом, я его люблю!
Нерина вздохнула:
— Какой в этом толк, если ты не можешь стать его женой?
— Но я должна, я должна, даже если мне придется сбежать с ним.
Нерина рассмеялась:
— Браво, Элизабет! Я и не знала, что ты на такое способна. Да, конечно, ты должна убежать со своим Адрианом!
— И я буду неимоверно счастлива, счастлива так, что я даже не думала, что такое вообще возможно.
При этих словах на щеках Элизабет выступил румянец; глаза засияли. Затем вдруг ее лицо исказилось гримасой страдания.
— Но я же несовершеннолетняя. Если папа не даст согласия, он имеет право вернуть меня. Помнишь, что случилось с Хелен Таннер?
Обе девушки умолкли, вспомнив о том, что произошло год назад, когда дочь соседа-сквайра убежала со своим грумом. Отец вернул ее домой. Девушку заперли в ее комнате, выпороли и обращались с ней столь сурово, что в порыве отчаяния бедняжка выбросилась из окна.
Об этом случае много говорили, но мало кто осмелился порицать родителей девушки. Считалось, что они поступили абсолютно правильно. Уж лучше видеть дочь мертвой, чем вступившей в подобный мезальянс.
14 
