19 
— Молиться, размышляя над сделанным мной предложением, — довольно необычное поведение для женщины.
— А я тебе уже говорила, Анна не такая, как все, — сказала леди Маргарита. — Между прочим, я сейчас тоже размышляла.
— И при этом, разумеется, молилась! — почти издевательски добавил герцог.
Сестра не обратила на его ремарку ни малейшего внимания и продолжила:
— Если Анна решит выйти за тебя — хотя есть еще вероятность того, что она может и отказать…
— Перестань. Маргарита, — вновь прервал сестру герцог. — Ты что, действительно допускаешь, что восемнадцатилетняя девочка откажется стать герцогиней Равенсток?
— Это мы с тобой понимаем, что это значит и что это дает, — ответила леди Маргарита, — но для Анны все это пустой звук. Не забывай, Ворон, она ничего не знает о внешнем мире, точнее, только то, что могла прочитать в книгах, а их, принимая в монастырскую библиотеку, мы, могу тебя уверить, очень строго отбираем.
Герцог ничего не сказал, и леди Маргарита продолжила:
— Для Анны перейти во внешний мир — все равно что попасть на другую планету. Она никогда даже не слышала о массе самых привычных вещей, которые давно стали частью твоей повседневной жизни, — например, о скачках, карточных играх, балах, приемах, театре! — Она перевела дыхание, а затем продолжила: — Мы с тобой знаем, что это такое. Вот сейчас я перечисляю эти вещи, и мы оба сразу вспоминаем то, что видели, слышали, где бывали. Но для Анны все это только слова, несколько звуков, и не более того!
Леди Маргарита замолчала, желая услышать, что скажет ее брат, не дождалась и потому закончила сама:
— Анна, при всем ее богатом воображении, не может представить, что там происходит и что за люди принимают участие во всем этом.
Герцог вновь ничего не ответил, и, подождав немного, его сестра заговорила вновь:
— Теперь, когда у меня оказалось больше времени подумать, вся эта затея показалась мне абсурдной и практически невыполнимой! Уезжай, Ворон, найди какую-нибудь достойную женщину, которая, по крайней мере, выросла в том же мире, что и мы с тобой. — И более участливым тоном продолжила: — Я вижу, что-то огорчает тебя и доставляет тебе боль, но не думаю, что, женившись на Анне, ты почувствуешь себя лучше и уж тем более сделаешь Анну настолько счастливой, насколько она того заслуживает.
— Я хочу жениться на ней, — упрямо заявил герцог.
Тон его был настолько решительным, что леди Маргарита поняла — брата ей не переубедить.
— Прежде всего, я сама не должна была упоминать о ней, — сказала леди Маргарита, словно рассуждая сама с собой. — Но если Анна уедет отсюда, мне хочется, чтобы она нашла свое счастье.
— Которого я, по твоему мнению, не смогу ей дать, — хмуро заметил герцог.
— Скажем иначе, — ответила ему сестра. — Я хочу, чтобы она нашла любовь, настоящую любовь, такую, какая была у нас с Артуром, любовь огромную и восхитительную, которую зовут даром Божьим.
Герцог беспокойно мерил шагами комнату.
— А если предположить, что она ее не найдет, что тогда? — сказал он. — Ты сама говорила, что такая любовь выпадает в жизни лишь очень немногим людям. Неужели ты не понимаешь, что можешь лишить ее шанса, за который любая женщина готова все отдать?
— Я понимаю, о чем ты толкуешь. Но в то же время мне страшно, Ворон. Впервые за много лет я чувствую неуверенность и действительно не знаю, что правильно, а что нет. Ты подорвал мою уверенность в себе.
— Послушай, Маргарита, — пытался убедить ее герцог. — Я приехал к тебе за помощью, и ты дала мне то, о чем я просил.
Леди Маргарита с вызовом посмотрела на брата, затем, словно поняв, что ей его не переспорить, неожиданно сдалась.
— Хорошо, Ворон, — сказала она. — Я позволю тебе жениться на Анне, если она согласится на это, но при одном условии.
— Что за условие?
— Поскольку ты очень искушенный мужчина с соответствующей репутацией, я хочу, чтобы ты дал мне слово чести — я знаю, ты его не нарушишь, — что, даже официально женившись на Анне, ты не притронешься к ней в течение трех месяцев, оставив ее, как ты сам говоришь, чистой и непорочной. Потом можешь сделать ее женой в полном смысле этого слова.
Герцог задумчиво посмотрел на сестру.
— Думаешь, это разумно? Я всегда считал, что любой нормальный брак должен быть… плотским.
— Брак, который ты замышляешь, с самого начала нельзя назвать нормальным, — ответила леди Маргарита. — Разве это нормально, что ты требуешь в жены девушку, которую растили в монастыре как послушницу?
19 
