58 
— Код? — спросил ученый, ближе всех сидевший к этой камере, обратившись к одному из мужчин в желтом костюме абсолютно без всякого выражения на лице, если такое вообще возможно.
— Двадцать — два — девять — двадцать — девятнадцать — шестнадцать, — ответил желтый.
Ученый едва заметно кивнул и ввел цифры в компьютер, настучав их на клавиатуре. Стеклянная дверь бесшумно открылась. Барнаби бросили внутрь, дверь закрыли, и он остался в одиночестве — глядеть из-за стекла на своих поимщиков. Конечно, люди в желтых комбинезонах больше его не держали, и всего через секунду он начал подниматься к потолку. Прижатый к стеклу, он смотрел на них сверху и считал лысины. Один или двое ученых отвлеклись и коротко глянули на него, но вскоре отвернулись опять: они явно навидались странного в жизни, летающий мальчик даже не входил в сотню самого удивительного.
— Помогите! — крикнул Барнаби и застучал в стекло. — Выпустите меня отсюда!
— Ты в карантине, — ответил один ученый, подавляя зевок.
— Но за что? Я же не сделал ничего плохого.
— Ты же мальчик из космоса, правда? А мы не можем позволить космическим мальчикам разгуливать по Австралии за здорово живешь. Может случиться что угодно. Нам надо окружающую среду защищать. Если б тебя поймали на контрабанде арахисового масла в страну, ты бы оказался там же.
— Но на мне же нет никакой заразы! — возмутился Барнаби. — И никакой еды с собой! А арахисовое масло я вообще не люблю. Оно все вязкое и к зубам липнет.
— Он прав, липнет, — подтвердил другой ученый.
— Все равно придется дождаться мистера Мэкуори, — сказал третий. — Он знает, что с тобой делать.
— Мистер Мэкуори все знает лучше! — хором закричали остальные ученые, повернулись к Барнаби и ровно четыре секунды улыбались ему, после чего вернулись к работе.
Один ученый надел на голову огромные наушники, поставил микрофон на камень — из тех, что экипаж «Зелы IV-19» собрал в космосе, — и стал слушать. Какой-то миг ничего не происходило, но затем глаза его расширились — похоже, его очень заинтриговало то, что он услышал.
— Это же Шуберт, — произнес он, повернувшись к коллеге. — Послушайте, Селестина. Шуберт, я уверен.
— Рахманинов, — ответила его соседка, немного послушав, и покачала головой.
— Нет же, готов спорить, это Шуберт.
— Вы не правы.
— Наверняка самый интересный факт здесь — то, что это вообще кто бы то ни было, — сказал человек, сидевший с нею рядом: он тоже немного послушал. Затем сдернул с головы наушники и в отвращении покачал головой: — Терпеть не могу музыку небесных сфер. — После чего вслед за остальными вернулся к работе.
Наконец двери зала распахнулись и в проеме возник мистер Мэкуори. Подошел к стеклянному ящику с Барнаби внутри и озадаченно задрал к мальчику голову.
— Я хочу войти и поговорить с вами, — произнес он. — Если я зайду, вы же не причините мне вреда, правда?
— Нет, конечно, — ответил Барнаби. — Я этого вообще не умею.
— Тогда ладно, — сказал мистер Мэкуори и положил руку на контрольную панель. Опять ввел шесть цифр, и дверь открылась. — Но знайте: только попробуйте что-нибудь отколоть — и у вас будет еще больше неприятностей.
Он вошел и сел на стул, а дверь закрылась. Он посмотрел на Барнаби под потолком и покачал головой:
— Что вы там вообще делаете, Космический Мальчик?
— Никакой я вам не космический мальчик, — опять возмутился Барнаби. — Ну сколько раз вам можно повторять? Я из Киррибилли.
— По-моему, мы еще не открыли такую планету, — ответил мистер Мэкуори. — Она в нашей Солнечной системе?
— Конечно, в нашей! Вообще-то она прямо тут, в Сиднее. Чуть дальше по дороге от дома премьер-министра. Можно сесть в поезд до мыса Милсона, спуститься с горки у магазинов, свернуть налево — вот там и будет наш дом.
— Вы в этом уверены? — спросил мистер Мэкуори.
— Еще как уверен. Я там всю жизнь прожил.
— У меня сестра живет в Киррибилли.
— А как ее зовут?
— Джейн Мэкуори-Хамид.
— О, я же знаю миссис Мэкуори-Хамид, — ответил Барнаби и очень довольно улыбнулся. — Она живет от нас через дорогу. Мой пес Капитан У. Э. Джонз играет с их собакой. Они такие друзья, не разлей вода.
— Если вы о ней столько всего знаете, то как же зовут их собаку?
Барнаби задумался и вспомнил.
— Ротко, — ответил он. — Ротко Мэкуори-Хамид. Ваша сестра надевает ему на шею синий бант после того, как искупает. А потом Ротко прибегает прямо к нам, чтобы Капитан У. Э. Джонз зубами его стащил. Нельзя так собак унижать, знаете. Вы бы поговорили с сестрой, а?
58 
