105 
– Одинокий волк, значит? – спросил Сильвестри.
– По моим догадкам, он всегда был одиноким волком.
– Как и монстром.
Все кивнули.
– Убийца монашек – это уж слишком, – резко сказал комиссар. – Мы должны схватить это адское отродье и как можно скорее. Никто в Холломане не может чувствовать себя в безопасности, даже самые невинные, пока он не окажется за решеткой. Фернандо, я хочу, чтобы твои патрульные были начеку днем и ночью. Если он действительно перемещается на мотоцикле, патрули должны его засечь.
– Есть, сэр, – сказал Фернандо.
– Хорошо, – кивнул Сильвестри, затем прошептал: – Монашка!
Пятница, 5 сентября 1969 года
Прежде Джесс не представляла себе, как тяжело может оказаться жить в мире, где отсутствует Иви. Потребовалось два дня, чтобы рассеялся первый шок, а за ним последовала не депрессия, а нечто худшее – апатия. Для психиатра Джесс Уэйнфлит существовало различие между этими двумя состояниями. Да, депрессия означает подавленность настроения, но глубокие эмоции продолжают существовать в глубине – имеются боль и страдание. Не так было сейчас: Джесс ощущала только ужасное безразличие, полное отсутствие всякого рода страдания и боли.
Конечно, такое состояние имело одно преимущество. Джесс могла работать – и работать хорошо, эффективно, быстро, точно. Благодарная за это, она достала из сейфа сотню своих папок и прошлась по ним поочередно, неожиданно проявляя способность проникновения в суть, которую раньше заслоняли эти предательские эмоции. Уйти с головой в работу было универсальной панацеей, методом, который она проповедовала и пациентам, и персоналу – даже Уолтеру, чье беспокойство о ней постоянно нарастало, и она знала это. То волнение, что было бы вызвано этим открытием всего несколько дней назад, сейчас совершенно отсутствовало, но Джесс не сомневалась, что оно появится, как только образовавшийся в ее жизни вакуум, спровоцированный смертью Иви, начнет заполняться, как то свойственно всем вакуумам; после чего она с новой энергией и энтузиазмом возьмется за Уолтера.
– Потерпи немного, – сказала она ему, – просто потерпи еще несколько дней, Уолтер, и тогда мы вместе займемся кое-каким поистине фантастическим материалом, обещаю тебе. Ты – центр всего моего мира.
Какой-то момент его аквамариновые глаза сосредоточенно ее изучали, затем он кивнул.
Больше ничего на эту тему сказано не было, да это было и не нужно. Уолтер удалился в мастерскую по своим делам, а Джесс продолжила вникать в ту самую сотню историй болезни.
Она продолжала продираться сквозь лабиринт слов, по-прежнему убежденная, что ключ к неуловимым проводящим путям находится именно в них. Мозолистое тело, бледный шар, обонятельный мозг, гипоталамус, черная субстанция[64]…
– Джесс?
Вздрогнув, она подняла взгляд и увидела в дверях Ари Мелоса со странным выражением на лице.
– Да?
– Пришел капитан Дельмонико, он просит о встрече с тобой.
Доктор шумно вздохнула, посмотрела на свои папки, на полосатые кодовые ленточки.
– Черт бы его побрал! – огрызнулась она. – Ари, предложи ему две альтернативы. Если он может подождать, я приму его через полчаса. Или же он может сейчас уйти и вернуться позже, чтобы рискнуть еще раз.
Но Джесс знала, что он ответит. Когда Ари вернулся сообщить, что капитан решил подождать, она уже перевязывала папки, а когда Дженни Маркс, ее секретарша, ввела капитана Дельмонико, сейф был закрыт и стол чист.
– Капитан, прошу прощения за то, что заставила ждать, но когда вы пришли, мой стол был завален конфиденциальными документами, и мне потребовалось время их убрать – собственноручно.
– Не беспокойтесь, – присаживаясь, жизнерадостно ответил Кармайн, потому что Джесс тоже улыбалась; и он спросил себя, получит ли когда-нибудь правдивый ответ на вопрос: к чему эта подкупающая улыбка? – В редкой комнате для ожидания найдешь такое чтение, как «Сайентифик Америкэн»[65].
Она же тем временем удивлялась, почему прежде не замечала поразительной привлекательности капитана. Неужели она и впрямь была так взвинчена во время своего собеседования с ним и с Делией? Прямо как настоящий динамит! Не Делия ли ее ослепила? Или ее собственное настроение в тот день?
Некоторые мужчины, подумала Делия, случайно ли, сознательно ли, отлично подходят своим профессиям, единственным профессиям, для которых они приспособлены, и этот человек был из таких. Высокоинтеллектуальный, но без проблеска гениальности, хорошо образованный, но без излишнего академизма, почти безгранично терпеливый, практичный до мозга костей и в то же время тонкий, эмоциональный и наделенный аналитическим умом. Полицейский по натуре, который мог бы успешно заниматься дюжиной других вещей, но случайно наткнулся на ту сферу, для которой был создан. Его мужская привлекательность была неоспорима, но не являлась частью его арсенала, поскольку не оказывала большого влияния на его собственное представление о самом себе. Джесс Уэйнфлит безотчетно облизнула губы и сглотнула слюну, пока ее ум готовился к борьбе.
105 
