10 
— Может, Черный Демон посчитал лорда Артура трусом, милорд. Подумал, что он прячется за нашими спинами? — прошептала Миггинс. — Можете себе такое представить, милорд? Такой человек, как лорд Артур, сражался бы не на жизнь, а на смерть, и даже после гибели его призрак продолжал бы бороться, пока от него не осталось бы ничего, кроме грязи и воздуха.
— Но каким образом Черный Демон и его люди пробрались в Уорем? Это неприступная крепость. Не крестьянская хижина, — заметил Алерик.
— Мы уверены, что предателем был этот вонючка, управитель Айсен. Это он впустил людей Черного Демона через потайной ход, ведущий прямо на берег. Солдаты Черного Демона были одеты точно так же, как мы. Они опустили мостик и подняли решетку раньше, чем кто-то успел опомниться.
— Черный Демон сеял опустошение и смерть, — добавила Миггинс дрожащим голосом, — и клянусь, наслаждался этим. И утверждал, что это его право, его удовольствие и он пойдет до конца. Когда он уничтожил все, когда не смог больше найти никого, чтобы убить или пытать, то впал в ярость и зарезал одного из своих людей, который посмел спросить, зачем все это. Потом они ушли. Когда настанет рассвет, милорд, вы своими глазами увидите, что натворил Демон.
Таппер неожиданно покачнулся, и Гаррон едва успел его подхватить.
— Теперь все будет хорошо, Таппер. Досказывай остальное.
— Те солдаты, которым удалось уцелеть, сбежали, потому что некому было ими командовать и платить жалованье, и зачем им оставаться в царстве смерти?
— Вы знаете, кто он такой?
Миггинс и Таппер дружно покачали головами.
— А ты, Эллер?
Оружейник последовал их примеру. Миггинс отступила от Гаррона и сжала костлявую руку Эллера.
— Бедный Эллер! Солдат Черного Демона отрезал ему язык, когда Эллер проклял его за убийство сына. Поэтому он не может говорить с вами.
— Эллер, это правда?
Тот кивнул.
— Покажи мне.
Эллер открыл рот. Слава Богу, обрубок языка уже заживал. Но теперь Эллер онемел навеки.
Гаррон осторожно положил руку на плечо старухи.
— Через сколько дней после смерти Артура случилось все это?
Миггинс поскребла голову.
— Через четыре дня после похорон. Тогда пришел Черный Демон. Теперь здесь никого, кроме призраков, а нас осталось не более двух десятков, и все голодают.
— Мне жаль. Мне очень жаль. Но я сделаю все, что могу, чтобы восстановить Уорем.
Таппер кивнул и попытался стиснуть большую руку Гаррона.
— Все будет хорошо, — уверил тот. — Но ты сказал, что здесь всего двадцать человек, кроме тебя, Миггинс и Эллера?
— Да, милорд.
— Но почему никто не вернулся после ухода Черного Демона? И в окрестных лесах полно дичи. Почему никто не вздумал поохотиться?
— Мы пытались, милорд, но оказалось, что люди Черного Демона сидели в засаде и убивали охотников, — сказал Таппер. — Мы решили наловить рыбы, но и на берегу были его люди, прятавшиеся в этих зубастых скалах. Кое-кому удалось прокрасться в замок под покровом ночи, хотя я считаю, что это безумие, потому что здесь нет ничего, кроме горя.
— Три дня спустя кое-кто снова осмелился выйти, — вмешалась в разговор Миггинс. — Но солдаты по-прежнему ждали в засаде и убили всех. Больше никто не выходил за стены.
— Кузнец Терп прятался в Гленском лесу, — продолжил Таппер. — Сегодня на закате он вернулся, сказал, что солдаты ушли, и упросил меня опустить мостик, поднять решетку и впустить его, потому что он принес дичь. Он и принес… двух тощих фазанов. Каждому досталось едва по кусочку. Вы привезли еду? Терп и Эллер собрались завтра на рассвете пойти в лес поохотиться. Остальные слишком слабы.
Так вот почему они голодают! И сколько их умерло от голода?
Но сейчас Гаррон не хотел этого знать. Он услышал, как перешептываются его люди, прикрыв рты ладонями. Поскольку никто, кроме него, не бывал в Уореме, они просто не знали, что здесь когда-то жили десятки людей. Что во внутреннем дворе слышались крики, раздавались ругательства, взрывы смеха. Нынешняя тишина тяжким грузом висела на плечах.
— Я все улажу! — заорал он в надежде, что его услышат во всех уголках замка. — Выходите! Таппер, лорд Артур никогда не упоминал о человеке, которого считал злейшим врагом?
— У него всегда были враги, милорд, но никого, подобного этому. Такого, кто любил бы запах смерти, наслаждался воплями тех, кого мучает. Он получал удовольствие, убивая нас. Особенно после того, как не нашел серебро. «Это всего лишь день Страшного суда, — повторял он, — но если вы отдадите серебро, я остановлюсь».
10 
