60 
Милена пытливо посмотрела на брата.
– Это надо понимать, что больше он у нас не появится?
– Почему не появится? Парень упорный, и дышит к тебе уж очень неровно. Так что появится, однозначно.
– Он мне не нравится. Скользкий он и непорядочный. И ты зря оставлял меня с ним наедине.
– А что такого? Он что, к тебе приставал? – Влад насторожился, неосознанно сжимая кулаки.
Милена хотела промолчать, как делала всегда, но вспомнила слова Дениса и все-таки сказала:
– Всякое бывало.
Брат хмуро потребовал ответа:
– Почему ты мне ничего не говорила? Почему молчала?
Она опустила голову, вновь почувствовав себя виноватой.
– Стыдно было очень. К тому же, это твой друг. Я думала, ты это поощряешь.
Он взял ее за подбородок, поднял голову и заставил смотреть себе в глаза.
– Послушай меня внимательно, сестренка. Я никогда, понимаешь, никогда не позволю никому тебя к чему-либо принуждать. А оставлял я тебя с ним только потому, что он меня уверял, что вы с ним так славно болтаете. Но сейчас вижу, что он не только болтал.
– Да, он себе много чего позволял. – Милена криво усмехнулась. – Меня все подружки за это ругали.
– Вот как? Не надо было молчать. Я ведь думал, что все в порядке. Хотя мог бы и догадаться, – признал он, предвосхищая ее упрек. – Но одно время я слишком зависел от Витька. Да и верил ему слишком. Теперь понимаю, что зря.
– Почему зависел? – Милена резким движением освободила подбородок, отошла к столу, села на банкетку.
Влад опустился на табурет напротив, обхватил голову руками и с трудом признался:
– Неприятная история. Это еще в колледже было. Я же старостой группы был, помнишь? Мне велели собрать деньги на выпускной, я собрал. И они в тот же день исчезли из моей сумки, которую я нигде не оставлял. Почти две сотни тысяч, представляешь? Мне таких денег взять было негде. Витек меня выручил, дав мне их по сути без отдачи.
Милена подскочила и вскричала:
– Да это он сам их у тебя и вытащил! Чтоб подставить! Чтоб ты от него зависеть стал! Больше некому! Он же всегда за одним столом с тобой рядом сидел!
– Я теперь и сам так думаю. Но тогда он мне так мозги запудрил, что казался чуть ли не идеалом. В общем, я в такое поверить не мог. И не поверил бы, даже если б тогда мне кто-то прямо об этом сказал. К тому же купюры он мне дал совершенно другие. Пятитысячные, а я насобирал-то мелочью. Нуворишей у нас в группе не было. В общем, выручил, поэтому я ему и отказать ни в чем не мог. Но теперь я за долг с ним расплатился. С процентами.
– И он взял? – ужаснулась Милена.
– Взял. Хотя и не хотел. Но куда ему деваться? Не мог же он признаться, что тогда меня, по сути, ограбил?
– Конечно, это бы уронило его благодетельный имидж. Но я вот думаю, – голос у нее упал до шепота, – неужели он из-за меня пошел на такую подлость? Чтоб почаще у нас дома бывать?
Влад с сочувствием посмотрел на добросердечную сестренку.
– Не бери в голову. Ты только предлог. Если уж нутро гнилое, то предлоги всегда найдутся. – И без перерыва распорядился: – Чай завари.
Милена молча встала, заварила чай, выставила на стол пирожки, испеченные вместе с матерью еще в воскресенье. Насмешливо посмотрела на брата.
– Ох и коварная же ты! – пробормотал он и поставил пирожки в микроволновку. – Сама-то это сделать не могла, что ли?
Сестра укоризненно покачала головой.
– Влад, вот ты женишься, неужели думаешь, что тебя жена обслуживать будет, как барчука? Не у всех же семьи такие патриархальные, как наша. В нормальных семьях все делается поровну.
– Ладно-ладно, не надо меня воспитывать! К тому же плохо мы живем, что ли? – он достал пирожки из микроволновки и тут же откусил от одного изрядный кусок.
Милена скептически согласилась:
– Мужчины в нашей семье очень даже хорошо устроились, а вот женщинам плохо.
Это ему не понравилось.
– Было бы плохо, давно бы ушли. – Из-за пирожка во рту слова звучали невнятно, но Милена его расслышала.
– Было бы куда, давно бы ушли. Кстати, ты знаешь, что тетя Катя от дяди Прокопа ушла?
Наливающий в это время себе чай Влад плеснул кипяток мимо кружки. Чертыхаясь, принялся промокать стол полотенцем.
– С чего ты это взяла? Они же только-только младшую дочь замуж выдали.
Дядя Прокоп был старшим братом отца, и дед постоянно ставил его им в пример, как самого достойного и ответственного. И его семью считал образцом всех добродетелей.
– А мне тетя Катя сама позвонила. Сказала, чтоб я маме передала. Для того, чтоб слухи не плодились зря.
60 
