104 
– Эд, ты хороший друг, – наконец говорит Ричи. На лицо его возвращается прежнее расслабленное, всем довольное выражение. Ему, правда, трудно удержать его. – Аты, – обращается мой друг к Швейцару, – воняешь, как выгребная яма.
С такими словами Ричи встает и уходит.
Отголоски этих слов гуляют по кухне. Я прислушиваюсь к улице. Слышу, как взревывает «кавасаки» – и удаляется в ночь, темную и неподвижную.
«Мне кажется, ты был излишне суров», – замечает Швейцар.
Некоторое время мы стоим и молчим друг напротив друга.
На следующую ночь я прихожу на то же место. К дому Ричи. Отступаться нельзя.
Вот он проходит через кухню. И появляется на крыльце – в одной руке радиоприемник, в другой бутылка. Я слышу его шаги, потом голос:
– Эд?
Выхожу из тени.
– Пойдем к реке, – говорит Ричи.
Река огибает пригород. Мы сидим на берегу – от дома Ричи не так уж далеко идти. И передаем друг другу бутылку. Тихо бормочет радио.
– Знаешь, – говорит Ричи после некоторого молчания, – я раньше думал, что у меня синдром хронической усталости.
И замолкает, словно забыл, что хотел сказать.
– Ну и? – подстегиваю я.
– Что?
– Синдром хронической усталости.
– А, да, – вспоминает Ричи, о чем шла речь. – Так вот, я думал, это оно. А потом понял – никакой это не синдром. Просто я ленивый говнюк.
М-да, это тянет на полноценную шутку.
– Ну, ты не один такой…
– Эд, смотри, у большинства людей есть работа. У Марва есть работа! Даже у тебя!
– Что значит – даже у меня?
– Ну, я хотел сказать, что ты… ну… на высокие цели не замахиваешься.
– Хорошо сказано, – согласно киваю я. Отпивая большой глоток, замечаю: – И да, водитель такси – это не работа, на самом-то деле.
– А что же? – удивляется Ричи.
Я думаю, прежде чем ответить:
– Так. Отговорка. Предлог, чтобы не браться за серьезное дело.
Ричи молчит. Он знает, что я говорю правду.
Мы пьем и смотрим, как мимо несется вода в реке.
Так мы сидим около часа.
Ричи поднимается и заходит в воду. По колено и дальше.
– Вот на что похожа наша жизнь, – говорит он.
Похоже, ему понравилась идея, что мир, как река, течет мимо него.
– Мне двадцать лет!
Хендрикс – или Прайор? – подмигивает с его бицепса.
– И что? У меня душа не лежит ни к какому, ну просто абсолютно ни к какому занятию!
Правда может быть абсолютно жестокой. Мне остается только восхищаться точностью формулировки.
Да уж, обычно мы стараемся убедить себя: мол, у меня все в порядке. Но иногда правда выходит наружу, и от нее уже не отвертишься. И ты понимаешь: «я в порядке» – это не утверждение. Это вопрос. Даже сейчас я сижу и думаю, сколько в моей жизни правды, а сколько такого самовнушения.
Поднявшись, я тоже захожу в воду.
Мы стоим рядом, по колено в реке, и открывшаяся правда безжалостно оттягивает мокрые штаны.
Мимо с шумом течет вода.
– Эд? – тихо говорит Ричи. Мы все еще стоим в воде. – На самом деле я хочу только одного.
– Чего же?
Ответ прост:
– Чтобы мне хотелось хотеть.
6 ♥. Господи, благослови бедного беззубого бородача
На следующий день Ричи не идет в паб. Букмекерскую контору тоже обходит стороной. Мой друг начинает искать работу. Что до меня, то сказанное над ночной рекой не дает покоя и мне.
Чем я занимаюсь? Вожу пассажиров, а они мне говорят, куда ехать и что делать. Еще наблюдаю за людьми. Говорю с ними. Вот, погода сегодня хорошая, опять же. Это так важно – хорошая погода.
Похоже, я жалуюсь на жизнь.
Ною.
Или нет?
Наверное, нет.
Я же сам выбрал эту работу.
«И что, нравится?» – спрашиваю я себя.
И на протяжении нескольких километров пытаюсь убедить – мол, да, нравится. Еще бы, самое то! Однако в глубине души я знаю – нет. Не то. Знаю, что работа в таксопарке, жизнь в убогой съемной хибаре – это не то, что мне нужно в жизни. Так не должно быть.
Такое впечатление, что в какой-то момент я сел и сказал: «Это – Эд Кеннеди».
Словно представил себя себе.
И вот куда это завело.
– Эй, а мы правильно едем? – спрашивает пухлый пассажир в деловом костюме.
Я смотрю в зеркало заднего вида и говорю:
– Понятия не имею.
Следующие несколько дней проходят без приключений. Однажды вечером мы играем в карты, и я понимаю: пора заняться Марвом. Дело Ричи, похоже, завершено. Очередь за вторым другом.
Искоса поглядывая на него, я думаю: «Ну и что, черт побери, мне с ним нужно делать?» У него есть работа. Есть деньги. Понятно, что у него самая хреновая машина в мире, но опять же, он не хочет покупать новую! Не хочет на нее тратиться!
104 
