14 
Но Алим издал низкий стон и провел рукой по ее спине.
— Алим… — выдохнула она, чувствуя, как он подцепляет и стягивает с нее трусики.
А потом он опустился на колени, и она почувствовала его дыхание у себя на попке, а потом его губы, теплые и мягкие. У нее едва не подкосились колени. На дрожащих ногах она выступила из своих трусиков.
Алим раздвинул ее бедра ладонями, и она стояла на высоких каблуках, слегка расставив ноги. Он поцеловал чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, а потом темнеющий синяк; это было блаженство. Но долго оно продолжаться не могло, потому что они оба нуждались в большем.
Алим поднялся, расстегнул на ней бюстгальтер и развернул Габи к себе.
Он был полностью одет. Как будто зашел проверить работу персонала. Невозможно было представить, что он только что стоял на коленях и целовал ее бедра.
— У тебя явно преимущество, — улыбнулась Габи. Она была обнаженной, не считая туфель.
— Наоборот, это у тебя преимущество передо мной, — ответил Алим, снимая пиджак. Она могла заставить его встать на колени, если бы захотела.
Но вместо этого она сняла туфли.
Габи стояла неподвижно, но дышала так часто, словно бежала. Алим сжал ее сосок в пальцах, а потом опустил голову и неторопливо лизнул. Чтобы не потерять равновесие, Габи вскинула руку к его голове; но он отвел ее ладонь.
А потом, оставив ее грудь влажной и прохладной, он снял галстук и рубашку.
О, она так давно мечтала его увидеть! У него была кожа цвета карамели, широкая грудь, сильные руки. Габи взглянула на треугольник волос на груди и темную морщинистую кожу сосков и тоже захотела попробовать его на вкус. Но пока остановила себя; ей предстоял другой пир. Ее взгляд проследовал по дорожке волос вниз по животу, к набухающей под тканью брюк твердости, и она прикусила губу.
— Я буду нежным, — пообещал Алим.
— Правда? — в ее голосе была нотка вызова, провокация, которую Габи никогда раньше за собой не замечала.
Она погладила волоски у него на животе, а потом накрыла ртом плоский сосок, лизнула солоноватую кожу. На этот раз Алим попытался удержать ее голову и застонал от легко задевших кожу зубов. А Габи потянулась к молнии на его брюках.
Алим ожидал, что она будет осторожна, но ее хватка была решительной.
Теперь они оба были обнажены, и ни у одного не было преимущества над другим. Габи могла видеть его желание и прикасаться к нему, что и сделала, а потом потянулась за новым поцелуем. Алим, твердый и влажный, прижался к ее животу. У нее все горело внутри.
Она мечтала о том, как ее будут целовать на кровати. Но они так и не отошли от камина.
Они опустились на колени, не разрывая губы, обмениваясь горячими влажными поцелуями. Его тело было великолепно. Габи провела ладонями по его широким плечам. Она всегда чувствовала себя неуклюжей; но не сегодня.
Алим почувствовал, как ее губы растягиваются в улыбке. Его умелые ласки скользили по ее телу все ниже и ниже. Когда его пальцы вторглись в ее тугой вход, Габи схватилась за его плечи с всхлипом, где боль сочеталась с удовольствием. Алим растягивал ее, подготавливая для себя.
Она больше не могла держаться на коленях, и он уложил ее на пол, продолжая ласкать и целовать. Его пальцы были настойчивыми, но не торопили ее сверх меры.
В какой-то момент она попыталась оттолкнуть его руку, потому что от ласки ей хотелось кричать. Алим говорил с ней на арабском, и хотя она не понимала ни слова, но угадывала жадное желание в его речи. Он был страстным и чувственным, без тени холода.
Он довел ее до последнего шага, и она сдалась во власть удовольствию, просто отпустила себя, туго сжимаясь вокруг его пальцев.
Алим лежал рядом с ней, так же тяжело дыша. Габи не солгала ему, как лгали другие; на его пальцах была кровь.
Теперь они могли перейти на кровать; но его руки продолжали гладить ее бедра. Габи сама не заметила, как раскрылась перед его прикосновением, как ее губы ждали поцелуя.
Алим сдался перед искушением.
Она была настолько влажной, что он легко скользнул внутрь.
Все было совсем не так, как она представляла.
В ее фантазиях они сходились в безупречном нежном танце; Алим бережно брал ее, говоря, как сильно ее любит. В реальности была боль.
Оказалось, что Габи предпочитает реальность.
Алим старался сдерживаться, но запах секса сводил его с ума, и он толкнулся сильнее, глубже. Габи громко всхлипнула; он отругал себя за резкость и замер. Мгновение, чтобы привыкнуть — и она стала умолять его сделать так снова.
14 
