очень нудно 
22 
— И как вы выносите такую жизнь? Я так и не привыкла к постоянным разъездам, к жизни на колесах. А вот Бренту нравилось… Я же тосковала по семье.
— Когда вы впервые покинули дом?
— Мне исполнилось пятнадцать. Тренер увидела меня на региональных соревнованиях и сказала родителям, что сможет сделать из меня чемпионку. Так я и переехала к ней в Бостон.
Он отложил ручку.
— Наверное, ваши родители очень переживали.
— Да, разумеется. Но они желали мне успеха. Иногда мне кажется, что мама хотела этого куда больше, чем я. Мне-то просто хотелось кататься. А она мечтала увидеть меня олимпийской чемпионкой.
— А когда на сцене появился Макинтош?
— Мне тогда было восемнадцать. Трудно поверить, но мы прокатались вместе целых шесть лет.
— Он заменил вам семью.
Снова эта потрясающая интуиция. Она даже перестала удивляться.
— Да. Я полностью зависела от него. Больше я такой ошибки не допущу.
— Мне тоже тяжело зависеть от других, — сознался Ной. — Ведь тебя могут предать.
— Вот именно. — Между ними возникло взаимопонимание. Брент предал ее. А кто подвел Ноя? Его мать? Крэг? Женщина? Сердце Фрэнси затрепыхалось от волнения. Было ужасно думать о другой женщине. — Вы когда-нибудь были женаты?
Ной изумился:
— Нет… С моим образом жизни это вряд ли честно по отношению к женщине.
— А вы не собираетесь как-то изменить его?
— Только не в ближайшем будущем.
Ну что ж, все предельно ясно. В планах Ноя не значилось устройство семейного гнезда. И как только это пришло ей в голову? Потому что она-то об устройстве своей семьи начала задумываться. Но ее собственное будущее так туманно.
После небольшого перерыва на ужин Ной осматривал мастерскую и слушал рассуждения Чарли о достоинствах и недостатках новых роликов. И тут раздался плач ребенка. Чарли, лицо которого сплошь бороздили морщины, добавил к ним еще с десяток и сказал:
— Кому это взбрело в голову притащить сюда младенца? Глядишь, Фрэнси скоро заговорит о необходимости штата нянек.
Ной улыбнулся в ответ, потому что ему пришло на ум то же самое.
— Пойду-ка узнаю, в чем там дело, чтобы упредить новые расходы.
Он пошел на звук и вскоре оказался в комнатушке рядом с баром. Фрэнси называла ее многоцелевой: ее действительно использовали по-разному — здесь отмечали дни рождения сотрудников, проводили собрания персонала. На желтых стенах висели огромные пестрые шары самой разнообразной формы. Ими украшали каток во время праздников. Дверь была открыта, и Ной заглянул внутрь.
Фрэнси, Джина и их братья сидели вокруг стола. Один из мужчин — Ной вспомнил, что это Винс, — пытался успокоить плачущую девчушку. Фрэнси взяла ее у брата и начала качать, поглаживать по головке, что-то шептала на ушко — все напрасно.
— Если она не поспала днем — все, никому не даст покоя, — проворчал Винс.
Ной вошел в комнату.
— Могу я чем-нибудь помочь?
— Разве что у вас есть волшебная палочка, чтобы успокоить эту плаксу, — недовольно буркнула Джина.
— Прекрати, Джина, — возмутилась Фрэнси. — Малышка устала, ей скучно, вот она и раскапризничалась.
— Сколько ей? — спросил Ной, протягивая руки к девочке.
— Полтора года, а зовут ее Мэри.
— Отлично. Так вот, Мэри, как насчет мороженого?
Девочка секунды три с сомнением рассматривала дядю, но потом потянулась к нему. Винс довольно хохотнул:
— Наша малышка мгновенно соображает, где ей будет слаще.
Ной взял ребенка на руки.
— Ей ведь можно мороженое? И не волнуйтесь. На моих глазах выросли двое малышей Крэга. Я не уроню ее.
В баре Ной усадил девочку за один из столиков и принялся кормить ванильным мороженым. Малышка была прелестной. С черными волнистыми волосами — точь-в-точь как у Фрэнси — и такими же шоколадными глазищами. Ной тут же представил Фрэнси беременной, сияющей от счастья… Но заставил себя прогнать заманчивое видение. Если Фрэнси вернется в спорт, то еще долго не заведет детей. И снова все его нутро отреагировало болезненным спазмом на мысль о ней и Макинтоше. И какого дьявола он посоветовал ей съездить в Нью-Йорк?
Мэри весело гукнула ему и ткнула в его сторону ложкой с мороженым.
— Нет-нет, ешь сама.
Он вытер малышке липкие ручки и отправился с ней в мастерскую. Тут ее внимание немедленно привлекли помпончики на детских роликах. Ной пощекотал ее, и Мэри залилась хохотом. «Господи, вот бы и себе такую хохотушку! Полюбить женщину так, чтобы захотелось воспитывать с ней детей… Не витай в облаках, Гордон. Ты даже не знал бы, с чего начать».
22 
