19 
Не в силах выдержать его горящий взгляд, Валентина направилась к стоянке такси.
Он не успел ее остановить. Она села в первую же машину и уехала. Джио смотрел, как исчезает вдали свет фар.
Может, Валентина права? Может, он вмешивается туда, куда не следует? Может, предложив свою помощь, он тем самым старался загладить свою вину перед родителями Марио и Валентины?
То, что старики простили его, служило слабым утешением. Чтобы хоть как-то жить дальше, Джио необходимо было получить прощение Валентины. Он вспомнил слова Эмилио: «Она злилась на тебя, да и сейчас продолжает злиться, я думаю».
Ее гнев был ощутимым, словно прикосновение. Она и за помощью-то обратилась к нему по единственной причине: он недосягаем для своей тетушки.
Джио подошел к джипу. Он не собирался извиняться перед Валентиной за то, что предложил помощь ее отцу. И он не собирался этим заслужить ее прощение. Джио делал это потому, что Марио не было рядом, чтобы помочь родителям. К тому же он всегда будет перед ними в долгу, какие бы слова утешения ни говорил Эмилио. А если Валентине это не нравится, что ж, это ее право.
Валентина смотрела из окна такси на проносящиеся мимо огни Палермо. Неожиданно из глаз полились слезы, и огни превратились в размытые пятна. Она сбежала от Джио как трусиха.
Ей не понравилось, с какой легкостью родители простили Джио, но с этим предстояло как-то смириться.
Валентину не задевало, что все надежды родители связывали не с ней, а с Марио. Она гордилась братом и не возражала, когда ей пришлось оставить школу в шестнадцать лет и начать работать вместе с бабушкой в маленькой траттории.
Однако это не означало, что Валентина не хотела преуспеть. Марио уважал ее за это. Но когда он погиб, родители лишились сына, которого мечтали видеть опорой в старости.
Вот почему Валентина упорно трудилась, чтобы основать собственную компанию. Пусть ее дела шли не блестяще, зато отец и мать снова получили шанс гордиться своим ребенком. Она была счастлива, подарив им такую радость. Но, конечно, больше всего на свете они хотели, чтобы она вышла замуж и подарила им внуков.
По какой-то непонятной причине при одной мысли о Джио сердце ее начинало учащенно биться, хотя Валентина убеждала себя, что ненавидит его. И вот теперь ей некого винить, кроме самой себя, что Джио снова вошел в их жизнь.
Она вспомнила боль в его глазах. Когда она увидела это, сердце ее сжалось, пульс участился. Впрочем, так было всегда, если она находилась рядом с ним. Почему, ну почему он оказывает на нее такое действие?
Такси остановилось у ее дома. Валентина заплатила водителю. Она изо всех сил старалась не позволить мыслям о Джио завладеть ею. Однако, даже задремав, она по-прежнему думала о нем.
– Что это?
В понедельник Валентина стояла перед Джио в его кабинете. Голова у нее по-прежнему кружилась от событий, произошедших за какие-то тридцать шесть часов. Ее отец уже находился в частной клинике в Сиракузах, а сама она перебралась в домик для персонала.
Джио выглядел совершенно неуместно в серой футболке. Он казался слишком мужественным, слишком энергичным и сексуальным, чтобы сидеть за столом.
Валентина сконцентрировалась на его вопросе:
– Это аванс, который ты мне выдал. Я хочу отплатить тебе за то, что ты делаешь для моего отца. Я понимаю, что это обошлось недешево.
Джио так неожиданно поднялся, что Валентина замолчала. Лицо его потемнело, он отвел ее руку с чеком:
– Пожалуйста, не оскорбляй меня.
Она не могла взять чек назад. Кровь прилила к ее щекам. Чувствуя себя не в своей тарелке, девушка тем не менее продолжила:
– Обратившись к тебе в поисках работы, я надеялась получать достаточно, чтобы помогать своим родителям. Большую часть заработка я собиралась отдавать им, а так как в настоящий момент ты взял на себя расходы по содержанию отца…
Валентина умолкла, ощутив легкий испуг, когда она посмотрела в ставшие почти черными глаза Джио.
– Я предложил оплатить пребывание твоего отца в частной клинике без каких бы то ни было обязательств.
– Но обязательства всегда есть, – заметила она.
Джио покачал головой и взглянул на нее чуть ли не с жалостью. От этого кровь Валентины вскипела, она почувствовала себя несказанно униженной. Джио обошел стол и встал перед ней. Девушка невольно сделала шаг назад. Обутый в кроссовки, он возвышался над ней, заставляя вспомнить о ее невысоком росточке – пять футов семь дюймов.
19 
