33 
Маркиз понял теперь, каким образом им удалось провести его бабушку.
Он взглянул на часы — уже пора подавать ленч.
В этот миг открылась дверь, и дворецкий объявил:
— Лорд Брэкли, милорд!
Вошел Артур Брэкли, и Пенелопа восторженно вскрикнула.
— Артур! Артур! — восклицала она. — Ты вернулся! Как прекрасно!
Она пересекла комнату и бросилась к нему.
Обняла его и прижала к себе.
Маркиз наблюдал за этой игрой и оценил ее как неплохую.
— Я поехал в Парк[15], — сказал Артур, — и узнал, что ты уехала сюда. Не могу представить зачем.
— Это моя вина, — молвила леди Брэкли, — и я так рада видеть тебя, дорогой Артур.
— Как поживаешь, мама? — Лорд Брэкли наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.
Пенелопа все еще льнула к нему, заглядывая в его глаза.
— Я так скучала по тебе, дорогой. Не могу даже описать, как одиноко мне было без тебя.
— В это трудно поверить, — произнес лорд Брэкли скучным голосом и посмотрел на маркиза.
— Мы расскажем тебе обо всем за ленчем, — заметил тот.
Артур Брэкли достал из кармана жилета золотые часы.
— Нам придется поспешить с ленчем. Я должен отбыть в Лондон как можно скорее и взять Пенелопу с собой.
— Я соберу свои вещи сейчас же! — проявила готовность Пенелопа. — Как чудесно отправиться обратно в Лондон, дорогой, и вместе с тобой.
Маркиз с трудом удержался от аплодисментов, услышав в ее голосе нотку неподдельной искренности.
Большое впечатление произвела на него и та чувственность, с которой она придвинулась чуть поближе к мужу.
Отвечая лорду Брэкли, он сказал:
— Я отдам необходимые распоряжения, с тем чтобы не задерживать вас дольше положенного.
Он вышел из комнаты.
Через несколько минут дворецкий объявил, что ленч сервирован.
Не было еще и двух часов, когда, благодаря предупредительности маркиза, лорд Брэкли и его жена отъехали в экипаже, в котором он прибыл.
Когда они скрылись из виду, фаэтон маркиза, запряженный четверкой любимых его лошадей, выкатил из конюшен.
Маркиз был в это время в гостиной с бабушкой.
— Я хочу спросить вас кое о чем, grand-mama, — сказал он.
— О чем же?
— Где живет Мэтью Холингтон?
На губах леди Брэкли появилась улыбка.
— В небольшой деревне под названием Летти Грин, — ответила она. — Это недалеко отсюда, если ехать прямо, а не через Брэкли-парк, как мы ехали сюда.
— Спасибо.
Маркиз уже хотел поцеловать бабушку перед отъездом, когда она спросила:
— Я полагаю, ты едешь искать Урсу?
Маркиз замер, пораженный.
— Значит, вы все знали?
— Я подозревала это с самого начала, — призналась вдова, — а потом, когда утром прибыла Пенелопа, я уверилась уже окончательно!
Маркиз молчал, и она продолжала:
— Сказать правду, мой дорогой мальчик, я никогда особенно не восхищалась Пенелопой. Я всегда думала, что она, может быть, прекрасна внешне — чего, конечно, я не могу видеть, — но ее красота не очень глубока. По сути дела, она очень поверхностна.
— А Урса?
Леди Брэкли улыбнулась.
— Она совсем иная. В ней есть нечто изысканно очаровательное, я это почувствовала в первый же миг, когда она приехала ко мне.
Еще более мягко она произнесла:
— Когда я услышала, как она говорит по-гречески с твоими друзьями и читает греческих поэтов для меня — читает не только глазами, но и сердцем, — я поняла, что она имеет все, необходимое «морской нимфе».
Маркиз затаил дыхание.
Он наклонился и поцеловал бабушку.
— Спасибо вам, grandmama. Пожалуйста, оставайтесь сколько захотите. Я знаю, все здесь будут рады служить вам.
— Я люблю бывать здесь, — сказала леди Брэкли. — А когда ты вернешься, привози с собой Урсу.
Маркиз не ответил.
Он молча вышел из комнаты.
Вдова откинулась в кресле с улыбкой на устах, молясь о свершении того, чего она так хотела.
Маркиз гнал лошадей быстрее, чем когда бы то ни было.
Он хорошо знал округу и без труда нашел Летти Грин.
Первый же, кого он спросил у въезда в деревню, указал ему на дом, где жил Мэтью Холингтон.
В четыре часа маркиз торжественно подкатил к дому.
Он передал поводья кучеру и, спустившись с сиденья, подошел к парадному входу.
Дверь была открыта, и, не позвонив в колокольчик, маркиз вошел в дом.
В холле никого не было.
33 
