29 
Она открыла было рот, пытаясь позвать на помощь, но резкий грубый голос заставил ее промолчать:
– Это не мужик, это какая-то баба. А он говорил, что должен быть джентльмен.
– Знаю, – ответил другой голос, – он еще говорил, что, если его светлость будет сопротивляться, стукнуть его по башке. Что же нам делать с этой дамочкой?
– На помощь! – наконец закричала Друзилла. – На помощь! Произошла ошибка!
Ее голос звучал слабо и глухо через плотную ткань мешка.
– Может, стукнуть ее? – спросил один из бандитов, и она тут же замолчала.
– Не знаю. Она такая маленькая, ты можешь убить ее, – ответил другой.
Внезапно Друзилла осознала, что ей грозит большая опасность, и решила молчать.
– Она уже не сопротивляется, – сказал бандит, – может, в обморок упала?
– А может, умерла? – предположил второй, в его голосе послышался испуг. – Мы же с ней не церемонились. Но кто мог подумать, что это баба. Я-то ждал какого-то важного мужика – как он и предупреждал.
– И я.
– Думаешь, мы ошиблись?
Наступила тишина.
– Давай спросим, – проговорил наконец один из них. – И если нам придется стукнуть ее, я сделаю это очень осторожно.
– Может, снимем мешок? – предложил второй.
– Нет, не надо. Давай узнаем, что нам делать дальше.
Друзилла поняла, что сидящий рядом с ней мужчина поднялся. Он высунулся в окно и начал переговариваться с кучером.
– Слушай, Чарли, возвращаемся к его милости!
Друзилла не шевелилась. Она вся взмокла, ей не хватало воздуха, она не могла двигаться в этом мешке, спеленавшем ее с головы до ног. О сопротивлении не могло быть и речи.
Кроме того, ее напугало слово «стукнуть», она боялась, что бандит может по ошибке попасть ей в лицо, а не по голове.
Дорога заняла всего несколько минут. Карета ехала по ровной дороге, и Друзилла поняла, что «его милость» живет в фешенебельном квартале города.
Наконец они остановились.
– А ее с собой возьмем? – спросил мужской голос.
– Лучше пойдем и расскажем, что случилось. Не можем же мы бросить эту бабу в реку, пока не узнаем, правильно ли это.
Мужчина выбрался из кареты, и тут Друзилла услышала так хорошо знакомый голос:
– Какого черта вы вернулись? Вы должны были уже давно отделаться от него!
– Нет, сэр, дело обстоит по-другому. Вы говорили, что к карете подойдет джентльмен, а подошла дама.
– Дама? Что вы имеете в виду?
Друзилла слышала визгливые склочные нотки, столь характерные для Юстаса в те минуты, когда он был чем-то расстроен или разозлен.
– То, что и говорю, сэр, к карете подошел человек, и только после того, как мы втащили его внутрь, мы поняли, что это дама.
– Дураки! Идиоты! Никому ничего нельзя поручить! Дайте мне посмотреть.
Друзилла услышала, как шаги приблизились к карете, и поняла, что Юстас заглядывает внутрь.
– Она или в обморок упала, или померла, сэр, – сказал второй мужчина, остававшийся в карете.
– Умерла? Вы что, стукнули ее?
– Нет, сэр, просто немного помяли, когда натягивали на голову мешок.
На мгновение воцарилась тишина, и Друзилла напряженно ждала, боясь пошевелиться.
– Так что, бросить ее в реку? – робко спросил бандит.
– Идиоты, пустоголовые кретины! Верните ее назад! – взвизгнул Юстас. – Отвезите ее обратно! Оставьте ее на Беркли-сквер! Все решат, что на нее напали грабители.
– А как быть с джентльменом, сэр?
– Забудьте о нем, на сегодня вы достаточно поработали.
– А наши деньги?
– Деньги! О каких деньгах вы говорите? Я заплачу вам половину, как и обещал, и ни пенса больше. Вы и этого не заслужили, провалили все дело.
– Мы не виноваты!
– Тем хуже, вы, подонки! Отвезите ее назад и возвращайтесь, но только пешком – я не хочу, чтобы в столь поздний час вы разъезжали в карете. Пешком, понятно?
– Да, сэр.
– А если вы не поторопитесь, вы ничего не получите. «Сапожники», безмозглые болваны! Вам нельзя доверить простейшего дела!
Послышались стук каблуков по ступенькам и звук захлопнувшейся двери. Второй бандит забрался в карету. Кучер стегнул лошадей, и Друзилла поняла, что они едут обратно.
– Он сказал, что мы «сапожники», – сказал один из них. – Давай посмотрим, нет ли у нее каких-нибудь драгоценностей?
– Не надо, оставь ее в покое, – сердито ответил другой. – Если она помрет, именно мы, а не его милость отправимся на виселицу. Он скажет, что никогда нас не видел, – ты это знаешь не хуже меня.
– Нас могут подстерегать, когда мы будем выгружать ее, – послышался испуганный голос, и Друзилла поняла, что говорит тот, что помоложе.
29 
