29 
– Две тысячи. Золотом, – напряженным шепотом сообщил я баю требуемую сумму, отчего глаза у того стали едва ли не вдвое больше, чем обычно.
– Две сотен? – переспросил бай, видимо, решив, что ослышался.
– Нет, тысячи, – покачал я головой. И пояснил причину столь чудовищного запроса: – Рисковать за малый куш своей шеей не собираюсь, – для наглядности похлопав при этом себя по холке.
Степняк, ввергнутый в шок затребованной суммой, даже не отреагировал на мои дальнейшие действия. А я подозвал мальчишку-слугу и быстренько покидал в раскрытый сундучок кошели с деньгами. Следом отправил и шахматы. После чего плавно подвел Дустума к необходимости распрощаться:
– В общем, будет нужная сумма – обращайтесь. А пока, извините, ничем помочь не могу. Ловите себе несуществующих предателей для успокоения души. – С этим напутствием и выпроводил из конторки бая.
Когда он вышел, я закрыл за ним дверь и, прислонившись к ней спиной, шумно выдохнул:
– Фух!..
«Как думаешь, мне удалось убедить его отказаться от идеи искать виновных среди своих людей?» – обратился я к бесу, развалившемуся на столе.
«Толку-то? – фыркнул тот. И тоскливо протянул, косясь на меня: – Прибытка-то нам с этого никакого… А могли ведь две сотни монет на добром деле поиметь».
«По-твоему, надо было взять деньги и сказать, что овец посчитал ты? – осведомился я. И покачал головой: – Это было бы совершенной глупостью. Да и потом на такой случай есть поговорка: «Два раза подряд одну овцу не стригут». Наказали мы уже бая. Хватит. Будет ему поблажка как первому выловленному нами контрабандисту».
«Нет, про меня говорить не надо было, – помотал башкой рогатый. – А вот сбрехать что-нибудь не помешало бы… – И вроде как похвалил меня: – Вон как ты тогда Краба ловко обжулил… Даже я, пожалуй, лучше не сумел бы. Что, не мог и этому басен про какого-нибудь демона-счетовода наплести? А ты… Эх! – Он махнул лапкой и патетически возопил: – Ведь такой преступный талантище губишь, осел! Да другой на твоем месте уже как король бы жил! А ты, глупое животное, отчего-то не используешь себе на благо такой дар небес – исключительную способность к надувательству доверчивых людей!»
«Иди ты к демонам, бес! – хмуро присоветовал я ему и проворчал: – Талант он преступный, видишь ли, во мне разглядел… А о том, что Краб после обмана прибить меня собирался, ты забыл? И за этим степняком не заржавеет… Обязательно попытается отомстить, если его обжулить. Слишком уж жесткий человек. Вот так сразу принять решение казнить доверенных людей не всякий сможет… Не стоит с таким связываться и наживать себе неприятности».
«Ха-ха! – неожиданно развеселился бес. – А ты думаешь, другие нувориши – простофили? У лопухов денег нет! Только у таких вот, которые понимают, что золото требует жертв».
«Ну, может, ты и прав насчет того, что всякие мерзавцы и негодяи куда чаще добрых людей наживают состояние», – нехотя согласился я с рогатым. И отлип от двери, которую кто-то пытался открыть.
– Ты чего закрылся тут? – поинтересовался Готард, заглянув в конторку. И с подозрением зыркнул на меня: – Не деньгу ли ныкаешь?
– Да какую деньгу? – с досадой отмахнулся я. – От Дустума заперся. А то вдруг вернется…
– Так он уже в город усвистал, – успокоил меня десятник. – Только пыль столбом! – И спросил, недоуменно нахмурившись: – А что с ним не так, коли ты от него прятаться вынужден?
– Да привязался, понимаешь, с какой-то ерундой… – замялся я, не зная, как объяснить приятелю суть проблемы. Но все же нашел подходящие слова: – Дустум, видишь ли, решил, что кто-то из его людей контрабанду сдал. И уговаривал меня раскрыть имя предателя. Заколебал просто со своими посулами…
– А как ты, кстати, на самом деле узнал точное число овец? – с любопытством уставился на меня Готард.
– И ты туда же? – с укором посмотрел я на него и, выразительно постучав пальцем по серебряному значку с коронованным черным орлом, сжимающим в лапах секиру, сказал: – Ну не могу я ответить! Не могу! Надо же понимать, что за разглашение служебной тайны меня запросто отправят на каторгу десятку мотать!
– Ладно, проехали, – примирительно поднял руки вверх десятник. – Мне делишки Охранки в общем-то совсем неинтересны.
А я еще раз выдохнул: «Фух!» Правда, на сей раз мысленно.
– Ну что, пойдем тогда поужинаем? – предложил я Готарду. Не дожидаясь ответа, двинулся к двери, поинтересовавшись уже на ходу: – А что там с Лигетом? Нормально все вышло?
29 
