30 
– Да вроде все в порядке, – пожал плечами Готард. – Доволен очень… Говорит, завтра же Лидку к целителям отправит.
– А вопросов всяких глупых не задает?
– Да нет. Дивится только, что это с Дустумом приключилось.
– Отлично, – потер руки я, предвкушая сытный ужин. – Значит, никто не станет мешать нам есть.
Я почти угадал. Поужинать нам в самом деле дали спокойно. Только в конце к нам подсел Лигет. С тремя пивными кружками. В которых было вино…
– Эх, парни, не знаю, что вы там с Дустумом учудили, но спасибо вам большое! – поблагодарил трактирщик, придвигая к нам посуду с выпивкой. И сам тоже приложился.
– Да чего уж там, забудь, – отмахнулся я. И с удовольствием отведал вина. Хоть вспомнить, каково он на вкус.
– Да как чего?! – поразился Лидкин дядька. – Я уж думал, еще лет пять придется копить на лечение племяшки. А тут Дустум! Вот уж от кого не ожидал… Чтобы этот жадоба аж сорок золотых дал в долг, да совсем без процентов, да на немыслимый срок в десять лет?!
– Что он сделал?! – Я подавился вином и закашлялся.
– Сорок золотых дал в долг… – немного растерянно глядя на меня, повторил Лигет.
– Готард?! – обратился я к десятнику за объяснениями.
Тот растерянно почесал затылок и пробормотал:
– Дак я при этом не присутствовал… Чего, думаю, буду мешать… Опосля просто у Лигета спросил, мол, как, хватает ему теперь денег на лечение Лидки…
Я возмущенно посмотрел на десятника. Хотел было сказать ему пару ласковых слов, но сдержался. Что тут уже поделаешь? Поздно метаться. Самому надо было думать. И помнить о том, что Готард хоть и хороший человек, но малость простодушный. А простота – она зачастую хуже воровства…
Не сдержавшись, я все же пробормотал вполголоса пару ругательств, не обращенных ни к кому, просто чтобы пар спустить. Наказали, называется, контрабандиста! А он сухим вышел из воды! И ведь шельма какой – тугодумом прикидывается, а как быстро меня просчитал! Сообразил ведь как-то, что эта затея помочь Лидке – моя собственная и более никто в нее не посвящен.
«А я тебе говорил – надо денежки брать!» – не преминул поддеть меня по этому поводу бес.
Без особого удовольствия допив вино, я посидел еще немного в трактире и смотался. Не было настроения с кем-либо общаться. Поднялся к себе и сразу завалился спать. Так и закончился не очень удачный день.
А на следующий началась новая нервотрепка. Задолго до полудня на таможенный пост примчался тьер Свотс. Затащив меня в конторку, подальше от длинных ушей, ун-тарх сурово вопросил:
– Итак, тьер Стайни, вижу, вы не можете сидеть тут спокойно, не создавая проблем себе и окружающим? Все на приключения вас тянет?
– А в чем, собственно, дело? – изобразил я удивление, с досадой подумав про себя, что негласных сотрудников Охранки на таможенном посту хватает.
– Что вы здесь с баем Дустумом затеяли? С чего это он решил облагодетельствовать Лидию, дав на ее лечение денег? – забросал меня вопросами ун-тарх.
– Может, жениться на ней надумал? – пожав плечам, выдвинул предположение я.
– Ясно… – протянул тьер Свотс. – Не хотите, значит, по-хорошему…
– Почему не хочу? Хочу, – не согласился я. – Только не пойму, что вы от меня хотите.
– Я хочу знать подробности провернутой вами аферы, следствием которой стала передача крупной суммы денег Лигету Райсу, – требовательно уставился на меня мой непосредственный начальник.
– Не было никакой аферы, – уверил я его. – Бай Дустум сам по доброте душевной проникся бедой девушки и помог ей.
– А что сделали лично вы, дабы Дустум воспылал таким благородством? – не дал задурить ему голову ун-тарх. И сокрушенно покачал головой: – Я даже представить не могу, что можно было наобещать, чтобы развести его на такую сумму… – Помолчав немного, давая поразмыслить над его словами, он сощурился и продолжил: – Разве что гарантировать ему беспрепятственный провоз «Эльвийской пыли» через таможню?..
– Нет, ни о какой дури речь даже не заходила, – решительно отмел я серьезное обвинение. И удивленно вопросил: – Да и вообще, с чего переполох? Ну одолжил бай Лигету кругленькую сумму, и что с того? Не подарил же.
– Все равно это совсем на него не похоже, – сбавил тон тьер Свотст. – Просто так он бы и медяка никому не дал.
– Ну не просто так… – немного помявшись, сказал я и, вздохнув, покаялся: – Дустум с количеством овец мошенничал… Вот я его и наказал…
– Вы что тут, овец считаете?! – Брови тьера Свотса взметнулись вверх.
30 
