23 
И вот она в Париже! Как мечтала она сюда попасть! Мечта сбылась… но принесла ей только муку.
Она выглянула в окно. Силуэты темных крыш мягко вырисовывались на фоне неба, не черного по-ночному, а скорее сияющего мягким синим светом. Луны не было — лишь робко блестели несколько звезд. Снизу доносился отдаленный уличный шум и клаксоны такси.
Париж! Как хотела она здесь побывать!
Желание ее сбылось — но и красота, и веселье этого чудного города обернулись кошмаром, ибо любимого ее не было с ней рядом.
«Горек мед медового месяца», — подумалось Моне.
Но тут же она тряхнула головой и громко рассмеялась, не желая поддаваться судьбе.
В этот миг в спальню вошел Нед. Его молодая жена стояла у окна, запрокинув голову, смеясь, словно юная вакханка; порыв ветра, подхватив ее шифоновую ночную рубашку, ясно обрисовал контуры тела.
Он сжал ее в объятиях, повторяя снова и снова:
— Какая же ты у меня красавица! Какая красавица!
И не понял, почему она застонала, словно от боли, при этих словах, напомнивших ей Лайонела и его первый поцелуй.
Глава шестая
Миссис Гантер у себя в гостиной сортировала вязаные шарфы и носки цвета хаки, а сама нет-нет да и поглядывала сквозь занавеску плотного ноттингемского кружева на улицу, не желая упустить ничего из того, что там происходит.
Вот Уэйд, садовник из «Башен», бочком проскальзывает в дверь «Короны и Якоря». А вот юный Томми Ньюэлл, выбежав из дверей школы, на ходу обменивается тумаками с еще одним мальчишкой из церковного хора. В будущее воскресенье миссис Гантер непременно поговорит с обоими об их поведении.
Бдительно следя за уличной жизнью, миссис Гантер не забывала измерять шарфы, проверяя, положенной ли они длины. Один шарф оказался дюйма на два короче — и тонкие губы ее изогнулись в усмешке удовлетворения.
Этот шарф связала миссис Эббот, маленькая, как воробышек, тихая и робкая женщина, живущая в одиночестве на краю деревни. Завтра вечером, когда Вязальный клуб соберется в Аббатстве, миссис Гантер обязательно укажет ей на ошибку.
Тут она заранее мысленно проговорила свою речь:
«Миссис Эббот, боюсь, на сей раз вы проявили невнимательность и неаккуратность. Ваш шарф на целых два дюйма короче, чем нужно! Быть может, вам кажется, что это незначительная мелочь, но не бывает мелочей, когда мы трудимся на благо фронта, на благо отважных сыновей Англии, которые сражаются за нас! Если они там начнут допускать такие же «незначительные ошибки», как мы здесь, — подумайте, что с нами со всеми будет?»
Миссис Эббот, разумеется, покраснеет до ушей и будет готова провалиться сквозь землю. И правильно. Да, она плохо видит, но разве это оправдание?
Миссис Гантер не сомневалась, что послана на землю именно для того, чтобы обличать чужие пороки и указывать другим на их место.
«Никто не знает, — думала она, — что я ежедневно, ежечасно приношу себя в жертву! Ни минуты покоя, ни минуты жизни для себя — все для других!»
Взять хотя бы Стенли. Такого бестолкового, безответственного лентяя еще поискать! Страшно подумать, что стало бы с ним самим и со всем приходом, не будь ее рядом! Но, к счастью, она всегда рядом — всегда готова его подтолкнуть, подсказать, подстегнуть его память и настоять на том, чтобы он выполнял свой долг.
Или Уинни, их новая служанка. Никчемная девчонка — распустеха, неумеха, ничего не может сделать как следует да еще и склонна дерзить!
«Скоро придется ее уволить, — сказала себе миссис Гантер. — Все они рано или поздно начинают дерзить, и приходится с ними расставаться».
Перевязывая шарфы шнурком, она снова выглянула в окно — и увидела там миссис Хаулетт, докторскую жену, катящую куда-то на вечном своем велосипеде.
Миссис Гантер поджала тонкие губы, а глаза ее за стеклами очков превратились в две узенькие щелочки.
Ох уж эта Дороти Хаулетт! Смотреть на нее противно!
Подумать только: эта серая моль имела наглость возглавить Общество помощи фронту в Литтл-Коббле! Как она посмела? Ну ничего, ей это даром не прошло!
Миссис Гантер едва не расхохоталась, с удовлетворением вспоминая, как сумела напакостить сопернице.
Она открыла параллельную организацию — Вязальный клуб. И уже несколько дней спустя многие из тех, кто из симпатии к Дороти или из благодарности ее мужу стали членами ОПФ, начали стыдливо спрашивать, нельзя ли им вступить и в клуб к миссис Гантер.
23 
