— Королева осталась довольна едой, которую принесли королю, — заметила Фейм. — Вкусный густой горячий суп, свежий хлеб, масло и печеное яблоко. Хорошо хоть уговорили его поесть. Невозможно поверить, чтобы в этой глуши могла найтись такая добрая еда!
— Повезло еще, что есть где голову приклонить, — пожала плечами Эдме. — У моего бедного маленького принца украли его наследие и законный трон. Но если эти йоркисты воображают, что смогут сохранить похищенное, то сильно ошибаются. Помяните мое слово, королева об этом позаботится, и не успеем мы оглянуться, как уже будем в Лондоне.
Она сунула в рот кусочек мясного пирога и торжествующе огляделась.
Эдме была женщиной старой, лет не менее шестидесяти, но ее настоящего возраста никто не знал наверняка. Горячий обед прибавил ей сил.
— Не думаю, что мы так скоро окажемся в Лондоне, — тихо заметил Александр. — Я точно знаю, что ее величество намеревается отправить гонца к Марии Шотландской. Королева Мария должна дать ей убежище, поскольку этого требуют узы родной крови, но почти ничего не сможет сделать сверх того. Ее собственный ребенок только недавно стал королем, а он почти ровесник принцу. Потребуется время, чтобы вновь собрать войска нашего короля. И королева, вероятно, захочет послать своего сына в Анжу ради его же собственной безопасности. Теперь за ним и его отцом начнется охота — чтобы убить обоих.
— Господи, помилуй нас! — воскликнула Эдме, крестясь. — Не убьют же они дитя малое!
— Каждая минута жизни Генриха и Эдуарда Плантагенета представляет опасность для короля Эдуарда Йоркского, — вздохнул врач. — Отца они убьют сразу, как только захватят, а с мальчиком произойдет несчастный случай. Таков наш мир, старая женщина.
Эдме и Фейм снова перекрестились.
— Папа, не пугай нас, — попросила Аликс.
— Я не пугаю, — ответил отец. — Это правда.
— А что будет с нами? — встревожилась Эдме.
Доктор пожал плечами:
— Кто знает. Пока мы двигались на север, многие сторонники королевы остались во встречавшихся по пути домах. Им повезло — они пережидают эту бурю с другими благородными семьями. Мы — последние. Кто знает, что станется с нами, но, думаю, все обойдется. Найдем убежище в Шотландии, а потом, возможно, вернемся в Анжу. Мы, трое, приехали сюда со двором королевы. Не так плохо снова оказаться дома, верно?
Женщины заулыбались и кивнули.
— Она не бросит вас, — заверил их доктор.
— Но может, король снова воцарится на троне? — с надеждой прошептала Аликс.
— Кто знает? — обронил отец, покачивая головой.
Александр Гивет был реалистом. Со времени рождения сына Генрих Плантагенет был подвержен приступам безумия. Иногда они длились не меньше года, иногда — несколько дней или недель. Но он никогда не был хорошим монархом, а в его теперешнем состоянии и вообще не способен править страной. Постоянные интриги при дворе способствовали его падению. Как и его королева. Аристократам не нужна сильная королева, ставшая истинной правительницей Англии. Свержение Генриха было неизбежно, и интриги герцога Йоркского лишь ускорили его. Последние несколько лет в стране творился настоящий хаос, отчего состояние короля еще более ухудшалось. Александр очень сомневался, что Генрих VI когда-нибудь вновь сядет на трон.
Сэр Удолф принял совет доктора. Пока его гости ели, слуги уже прибрали две маленькие комнаты для маленького принца, его няни и Аликс. Мальчик так устал за день, что заснул прямо за столом. Один из слуг барона отнес его в постель. Эдме пошла за ними. Королева и Фейм тоже удалились, поблагодарив хозяина. Аликс осталась, Чтобы присмотреть за отцом.
— Нет, малышка, я вполне способен сам лечь в постель, — заверил ее Александр. — Мы с бароном хотим посидеть за вином и шахматами. А ты иди отдыхай.
Он с улыбкой потрепал дочь по руке.
Личный слуга короля Джон вошел в зал по пути на кухню, где собирался поужинать: пока остальные ужинали, он находился при короле.
— Мистрис Аликс, — окликнул он девушку, — королева вас зовет. Желает, чтобы вы спели королю.
— Иди, — велел отец, — со мной все будет хорошо.
Аликс, поцеловав отца в щеку, поспешила выйти.
— Она поет королю? — удивился сэр Удолф.
— Когда король беспокоен и не может уснуть, когда на него находит меланхолия, моя дочь поет песни, которые когда-то пела ему мать. Это его успокаивает.
— Хорошенькая девушка, — заметил барон. — И к тому же предана не только родителю, но и своим господам. Благословил вас Господь такой дочерью.