24 
Викки насторожилась.
— Узнал?
— Да. Ведь я обратил на тебя внимание еще в салоне самолета.
— В самом деле? — усмехнулась она. — А мне показалось, что ты не видел никого, кроме той жгучей брюнетки, которая сидела рядом с тобой! — Произнеся эту фразу, Викки похолодела. Боже мой, что я наделала! Надо же было такое брякнуть... Просто взяла и выдала себя с головой. Теперь Саймон поймет, что я тайком наблюдала за ним. И подумает, будто у меня к нему особый интерес!
А разве это не так?
Нет! У меня задание. Я должна сделать снимки, собрать компрометирующий материал для Стефани.
Вот и собери, ласточка. Пофлиртуй с парнем. Докажи, что он способен увлечься первой встречной и, значит, в мужья дочке Стефани не годится. Ради пользы дела можешь даже поцеловаться с этим красавчиком. Только вот незадача: сфотографировать вас некому! Ха-ха-ха...
Оставаясь в неведении относительно того, какие мысли проносятся в голове Викки, Саймон спокойно ответил:
— Не мог же я промолчать, когда она со мной заговорила. Это по меньшей мере невежливо. Между прочим, жгучая брюнетка, как ты ее называешь, тоже узнала меня. Вот почему я говорил, что порой излишняя известность бывает обременительна. Как говорится, у каждой монеты есть обратная сторона. Мне пришлось в течение почти всего времени полета объяснять своей соседке, что отличает обычного фотографа от фотохудожника.
— И как, успешно? — поинтересовалась Викки, тщетно пытаясь исключить из своего тона оттенок некоторой язвительности.
— Точно сказать не могу, — усмехнулся Саймон.
— Но координатами вы с брюнеткой все-таки обменялись.
Он удивленно поднял бровь.
— Не пойму, о чем ты говоришь.
— Ты что-то написал ей на вырванном из блокнота листочке.
Саймон с прищуром взглянул на нее.
— А, ты об этом! Я всего лишь черкнул адрес зала, в котором завтра открывается моя персональная выставка. — Он снова усмехнулся. — Вижу, в самолете ты не только узнала меня, но и проследила за каждым моим действием.
Его слова произвели весьма неожиданный эффект. Викки заметно вздрогнула, поспешно отвела взгляд в сторону, ее щеки окрасились пунцовым румянцем.
— Я... э-э... Нет, я не следила, а просто... — Она в смятении умолкла. Боже, что я несу! — зазвенело в ее голове. Еще слово — и Саймон меня раскусит. Если уже не сделал этого.
Не придумав ничего лучше, Викки поднесла к губам бокал и залпом опустошила. Потом несколько мгновений стояла зажмурившись, невольно прислушиваясь к приятным ощущениям, возникшим, когда начало действовать шампанское, а произошло это почти мгновенно. Когда же подняла ресницы, то с удивлением увидела в глазах Саймона восторг.
— Ты такая красивая, когда краснеешь! — воскликнул он.
А затем вдруг быстро поставил свой бокал на пол, шагнул вперед и взял лицо Викки в ладони. В следующее мгновение его губы прижались к ее рту.
Но сначала Викки ощутила прикосновение его дыхания. Первое, что ей захотелось сделать, это отстраниться. Но Саймон был так красив, обаятелен и... близок. А еще ей так вскружило голову шампанское, что совсем не было желания о чем-то думать, а хотелось раствориться в этих сказочных мгновениях, которые наверняка никогда не повторятся.
Поэтому Викки тоже слегка вздохнула и раскрыла губы, впустив язык Саймона...
Саймон действовал исключительно по наитию. Ему вдруг так сильно захотелось поцеловать ее, что он просто сделал это, не особенно надеясь на отклик. И, когда губы Викки разомкнулись, его охватил трепет предвкушения.
Ее сердце гулко стучало. Саймону казалось, будто оно бьется прямо в его грудную клетку. И это порождало чудесное ощущение единства. Которое усилилось еще больше, когда, скользнув языком в рот Викки, Саймон ощутил встречное действие ее языка.
Поцелуй получился неожиданно долгим. Саймон почувствовал, как Викки свободной рукой обвила его шею. Жест был совершенно неосознанным.
Саймон ощущал вкус шампанского, запах роз и еще какой-то тонкий аромат, принадлежавший самой Викки.
Как я хочу ее! — пронеслось в его голове.
Когда поцелуй завершился, Викки еще некоторое время не открывала глаз.
— Ммм... — произнесла она и провела языком по влажным раскрасневшимся губам.
Затем поднесла к ним бокал. И тут ее длинные ресницы распахнулись, потому что сделать очередной глоток шампанского не удалось.
— Сейчас принесу, — сказал внимательно наблюдавший за ней Саймон.
24 
