очень нудно 
27 
В конце концов она решила слегка приукрасить действительность.
— Видишь ли, с моей точки зрения, я не сделала ничего предосудительного. Но, по мнению владелицы арендуемой мною квартиры, я совершила преступление. У нас был заключен договор, согласно которому я обязана до конца года ежемесячно выплачивать определенную сумму денег. Однако три месяца назад хозяйка повысила квартплату.
— У нее возникли для этого какие-то основания?
— Ну, она что-то упомянула о внесении платы за обучение сына-студента... Короче, как известно, денег не хватает никогда и никому. У каждого своя жизнь, свои расходы. Словом, я сочла доводы квартирной хозяйки безосновательными и продолжала платить как прежде. Это ее разозлило, мы повздорили, и она пригрозила, что подаст на меня в суд.
— И подала? — сочувственно спросил Саймон.
Викки снова вздохнула.
— Судя по всему, да. Я ничего не знала и преспокойно отправилась в поездку. Здесь-то все и выяснилось...
Они помолчали. Спустя некоторое время Саймон вдруг спросил:
— А где же твои вещи?
— У меня одна дорожная сумка. Правда, тяжелая. Поэтому я сдала ее в багаж. Но по прибытии не забрала, захотелось прокатиться в Париж налегке.
Викки произносила эти слова, а сама думала: только бы он не начал расспрашивать меня об оставленной в аэропорту сумке!
Это было самое слабое место во всей выдуманной на ходу истории. Собственное объяснение о желании отправиться в Париж налегке представлялось Викки малоубедительным. Но ведь не скажешь Саймону, что сумка мешала слежке, объектом которой является он сам!
— Наверное, это глупо, но я подумала, что устроюсь, а потом вернусь за сумкой, — поспешно добавила Викки. — А позже, когда я уже находилась здесь, мне пришло в голову, что наверняка можно сделать так, чтобы мой багаж доставили в гостиницу.
— Конечно, можно, — кивнул Саймон. — Завтра поговорим об этом с портье. Он позвонит в аэропорт и все уладит.
Несколько мгновений Викки хмуро смотрела через балконный проем на темное, усыпанное звездами небо.
— Уладит? Сомневаюсь. Допустим, мою сумку доставят в гостиницу, а дальше что? Ведь это не решит моих проблем. Денег у меня не появится. Мне даже не на что вернуться домой!
— Ладно, не горюй, — сказал Саймон. — Все как-нибудь решится.
Викки невесело усмехнулась.
— Как?
— Конкретного ответа у меня нет. Зато я точно знаю, что вечером многие вещи видятся в мрачном свете. А утром взойдет солнышко и ты проснешься в другом настроении. — Саймон поставил на стол опустевший бокал. — А там, глядишь, и отыщется какое-нибудь решение. Вот увидишь, все у тебя будет хорошо!
— Мне бы твою убежденность, — буркнула Викки. Она одним глотком допила остатки шампанского и тоже поставила бокал, цокнув плоской частью ножки по стеклянной столешнице. Поднимаясь из кресла, Викки слегка покачнулась. Потом подошла к открытому балкону и немного постояла на пороге. Наконец обернулась и взглянула на Саймона. — Не возражаешь, если я воспользуюсь ванной? Хочется смыть дорожную усталость.
Саймон тоже встал.
— Разумеется. Я и сам собирался тебе предложить. Ванная там, — указал он на белевшую напротив и чуть правее кровати дверь.
Викки скрылась за ней, предварительно захватив свою сумочку.
Ванная была выдержана в светло-бирюзовых тонах. Кафель на стенах и полу, раковина умывальника, ванна и даже висящий на крючке махровый купальный халат — все было одного цвета. Только металлические фрагменты обстановки сверкали хромом.
Душа здесь не было, поэтому Викки заткнула пробкой отверстие на дне ванны и открыла оба крана, чтобы поскорее набралась вода. Затем подошла к круглому, обрамленному бирюзовой пластмассовой рамкой зеркалу и уперлась ладонями в умывальник.
Подняв лицо, она в первое мгновение не узнала себя. Голова ее слегка кружилась, собственное зеркальное отражение как будто слегка покачивалось. Присмотревшись, Викки увидела, что ее фиалкового оттенка глаза изменили цвет. Впрочем, она тут же сообразила в чем дело — просто у нее сильно расширились зрачки.
Зачем я столько выпила? — возник в ее мозгу сакраментальный вопрос.
Однако, чтобы ответить на него, требовалось проанализировать свое поведение, а у Викки не было для этого сил.
Какая я растрепанная! — подумала она и принялась рыться в сумочке. Найдя расческу, Викки долго и тщательно расчесывалась, пока ей не пришло в голову, что в этом нет особого смысла, потому что сейчас все равно придется закрепить волосы на макушке.
27 
