очень нудно 
34 
— Вас что-то беспокоит, сэр? — эхом отозвалась Тара на его путаные размышления.
И мистер Фолкерк в очередной раз отметил, насколько она восприимчива к чувствам и эмоциям того, кто с ней рядом. Еще в начале путешествия он понял, что от нее не ускользала даже малейшая перемена в его настроении. Это немножко напугало его. Не позволил ли он себе чего-то лишнего? Кажется, нет… Это бы проявилось. Тара дала бы знать каким-нибудь своим тонким способом.
— Видишь ли… Я… Меня беспокоит… как ты поведешь себя в замке! И… как тебя встретят. Собственно, все мои мысли сейчас — о тебе.
— О… Для меня это большая честь, сэр, — серьезно ответила Тара. — Вы были так добры ко мне. Я и подумать не могла, что кто-то может проявить ко мне такое участие. Вот почему я так боюсь, что скоро буду предоставлена самой себе.
— Ну, я тоже буду в замке, я уже говорил тебе, — напомнил ей мистер Фолкерк со вздохом.
Однако он знал, что это совсем не то, что от него хотели услышать. Но что еще он мог сказать ей в утешение?
После некоторой заминки Тара осторожно спросила:
— А… его светлость… выглядит… очень грозно?
Она помедлила.
— Я знаю, мне почти не придется встречаться с ним. У меня будет работа, и я буду ее старательно выполнять… Но ведь он специально послал за мной, значит, я должна буду предстать перед ним по приезде?
— Я думаю, это как раз тот момент, когда тебе нужно вспомнить о своей шотландской крови, — быстро нашелся мистер Фолкерк. — И сказать себе, что ты никого и ничего не боишься!
Тара почти инстинктивно положила руку на грудь — на то место, где под платьем у нее висел медальон.
— Да-да, вы правы, — сказала она. — Я буду думать, что мой клан ничуть не хуже, чем клан Мак-Крейгов!
— Уверен, что так оно и есть, — улыбнулся мистер Фолкерк.
Наградой ему стала улыбка Тары, как по волшебству изменившая ее лицо: озабоченности как не бывало.
Тем не менее, когда они вновь отправились в путь, улыбка эта исчезла. Тара выглядела серьезной и немножко напуганной, пока лошади поднимались вверх по склону к воротам замка.
Когда Тара впервые увидела его — башни и укрепления, возвышающиеся на фоне неба, — у нее даже дух перехватило от восторга.
Мистер Фолкерк, казалось бы, привык к виду замка, но и он заново восхищался этой величественной красотой всякий раз, когда возвращался домой из долгой поездки.
С одной стороны, зрелище замка внушало трепет. С другой, было в нем что-то столь прочное и неизменное, что для всех членов клана он являлся символом защищенности и уверенности в будущем. Это понимал и мистер Фолкерк, который вовсе не был Мак-Крейгом.
Казалось, будто само присутствие замка было гарантией их существования.
Мистер Фолкерк с горечью подумал о том, что те, кто изгнал горцев с их родной земли, не дал им взамен ничего, кроме чувства отчаяния: отныне шотландцам предстояло жить в мире, где у них не осталось даже надежды.
Но замок Аркрейг служил олицетворением всего, что заставляло шотландцев гордиться той кровью, которая текла по их жилам.
Сама его мощь и стабильность свидетельствовали о том, что люди не напрасно гибли за свои убеждения и свою землю.
Еще один небольшой подъем, и карета подъехала к воротам замка.
Кучер лихо осадил лошадей. Уж он-то не сомневался, что молодежь еще обзавидуется тому, как ловко он управлялся с лошадьми всю дорогу до замка.
— До чего ж он… большой.
Это были первые слова Тары, сказанные ею за десять минут.
Мистер Фолкерк ободряюще улыбнулся ей в ответ:
— Ты еще привыкнешь к нему. И не забывай: каким бы большим он ни был, это твой дом. Как, впрочем, и мой.
Тара тоже улыбнулась ему, хоть и немного нервно. Дверца кареты распахнулась, и слуги с радостью приветствовали управляющего — по всему было видно, они уважали его и относились в нему с почтением.
У Тары взяли ее черный плащ, и она зашагала вслед за мистером Фолкерком по широкой каменной лестнице.
По пути ей удалось бросить взгляд на головы оленей, украшавшие просторный коридор, на щиты и палаши, вывешенные над камином. С перил лестницы свисали знамена; некоторые из них были порваны в битвах.
Во рту у Тары пересохло от волнения, а сердце колотилось, как сумасшедшее.
Слуги в килтах напоминали ей солдат, а величественный мажордом произвел на нее столь сильное впечатление, что она не удивилась бы, узнав, что это и есть герцог.
34 
