179 
– Присаживайтесь. – Быстренько отодвинув от стола один из мягких стульев, я устроил на нем все еще улыбающуюся Кейтлин.
А сам отправился в угол. Где у меня были свалены в некотором беспорядке набитые мешки… Цапнул один и вернулся, развязывая его горловину на ходу. Да прямо на белоснежную скатерть перед Кейтлин и вытряхнул все из мешка…
– Что это?.. – приоткрыв ротик, неверяще уставилась она на целую гору черной-пречерной драконьей чешуи.
– Это то, что осталось от поверженного мной в вашу честь сумеречника, – скромно сознался я. И с нотками расстройства сообщил девушке, глаза которой моментально расширились до предела: – Жаль, голову добыть не получилось – разорвало ее…
– Но как?! – слетел с уст Кейтлин преисполненный потрясения возглас.
– Из стреломета подстрелил! – похвастался я с некоторым самодовольством.
– Что за чушь?! – осторожно коснувшись одной черной чешуйки и резко отдернув от нее пальцы, словно та могла ее укусить, сердито воскликнула леди, подскочив со стула. Помотала головой и безапелляционно заявила: – Какой стреломет? Ты все врешь!
– Честное слово! – клятвенно заверил я ее. – Из стреломета гада этого подстрелил!
– Этого не может быть, потому что просто не может быть! – категорично заявила леди.
– Зря вы так, – осуждающе покачал я головой. – Ведь правда все было, как я говорю. Только забыл упомянуть… что на ту стрелку, упокоившую сумеречника, был приделан небольшой камешек… являющийся источником стихии.
– Что?! – воскликнула ди Мэнс и неожиданно с облегчением рассмеялась: – Ты хочешь сказать, что разнес дракона в клочья камнем стихии, стоящим не менее ста тысяч золотом? Ха-ха!
– Сколько?! – враз вытянулось у меня лицо.
Вот тут-то она мне и поверила… Взглянула еще раз на засыпанный чешуей сумеречника стол, убито прошептала:
– Но… – и, прикусив краешек нижней губки, растерянно уставилась на меня.
– Ну что, леди, можно нам теперь и свадебку сыграть?.. Правда ведь, моя дорогая? – первым придя в себя, ласково-ласково обратился я к Кейтлин, тотчас же уточнив: – Мне ведь отныне позволено вас так называть?
Девушка аж зубками заскрипела. Но ничего не ответила. Резко крутнулась на месте, так что взметнулся подол платья, и молча направилась к двери. В единый миг вымелась прочь. Только каблучки застучали по коридору: «Цок-цок…»
– А как же жениха своего на прощанье поцеловать? – с обидой вопросил я у оставшейся открытой двери. Но дождался в ответ лишь значительно убыстрившегося «цок-цок-цок»…
Широко улыбнувшись, я перевел взгляд на растерянно переглядывающихся телохранительниц Кейтлин, явно не вполне уловивших суть произошедшего. И долгое мгновение размышлял, а не броситься ли в погоню за прекрасной беглянкой, дабы заловить ее и немедля в церковь отволочь, пока она не опомнилась. Но решил не усугублять. А то как бы не вышло чего… из-за страстей, несомненно обуревающих сейчас Кейтлин. Как-то сомнительно ведь, что она забыла о том, что ей наобещала от моего имени эта скотина-бес! Приблизившись в данный момент к ди Мэнс с предложением срочно обвенчаться, я запросто могу распрощаться с жизнью. Испепелит меня пребывающая в смятении чувств могущественная магесса, категорически не желая после своей свадьбы быть отодранной, как кошка…
«Ну да ничего, никуда от меня эта стервочка не денется. Не порушив своего слова. А на это моя невеста ни за что не пойдет, она же вся такая честная… Так что пусть себе отойдет-успокоится», – решил я и махнул рукой.
– Ну а вы что замерли? – обратился я к Тарии и Ильме. – Бегите уже за своей госпожой, пока она там не прибила кого-нибудь сгоряча.
Телохранительницы леди моментально испарились из моего номера, а я занялся работой над собой – волевые качества характера взялся закалять. С этой целью стал преувеличенно неторопливо и аккуратно собирать драконью чешую в мешок, борясь с нестерпимым желанием пуститься в пляс. Или как-то иначе выразить обуревающие меня чувства. Хотя бы заорать от переполняющего душу ликования, к примеру…
Трудный я задал себе урок… Невероятно сложно ведь оказалось унять захлестнувший с головой безудержный восторг! Так хотелось поделиться радостью и объять весь мир… что не передать! Насилу успокоился и взял себя в руки, усмирив бушующую в душе бурю. Не стал ни плясать, ни радостно смеяться, ни на одной ножке скакать. Хотя такие желания возникали… Пока я, пытаясь отрешиться от всего, собирал рассыпанные по столу и по полу возле него драконьи чешуйки.
179 
