55 
— Мне очень не хватало общества твоей сестры, Квентин, — признался Хоудридж.
Он опустился на софу, обитую голубой парчой, и погрузился в размышления.
— Ты абсолютно уверен, что ничего не хочешь? — осведомился Тивертон.
— Ничего, — твердо заявил лорд Хоудридж. — Ничего, кроме беседы с тобой наедине, если это возможно.
— Тогда я оставляю вас, — сказала Селина. — Еще раз выражаю вам искреннюю благодарность, милорд, за приятную прогулку.
Она сделала реверанс, а лорд Хоудридж тут же вскочил:
— Сегодня я намеревался прокатить вас вокруг замка Маркгрейв. Там превосходные виды.
— Мы еще успеем там побывать.
Она надеялась, что раз Тивертону нет необходимости вновь садиться за карты, то он может провести время с ней.
— За завтраком мы решим, что нам делать, — заявил Квентин, как бы прочитав ее мысли. — Выспись хорошенько, Селина, и… спасибо тебе.
Она знала, за что он ее благодарит, и ответила ему улыбкой, нежной и полной обожания. Впрочем, эту улыбку оценил только Тивертон, лорд Хоудридж был занят тем, что спешил галантно распахнуть перед девушкой дверь, за что также был вознагражден милой улыбкой.
Как обидно, думала Селина, что лорд Хоудридж объявился именно в тот миг, когда они с Квентином переживали самый чудесный момент в жизни.
Впрочем, вполне возможно, что это касалось только Селины, а Тивертон не испытывал подобного чувства. Ведь она была влюблена в него, а он… О том, что он думает, что творится в его душе, она ничего не знала и знать не могла.
Теперь ей уже казалось, что она влюбилась в Тивертона с первой их встречи, с того момента, как он появился в ее мансарде, где она рыдала в отчаянии. Он походил на прекрасного, доброго волшебника, посланца какого-то иного мира, и пришел к ней специально, чтобы спасти ее и свершить чудо.
Но этот чудотворец был еще и мужчиной, а Селина, хоть и юной и неискушенной, но все-таки женщиной, и она неминуемо должна была в него влюбиться.
— Я люблю его! — произнесла она вслух, войдя в свою спальню, и увидела свое отражение в зеркале в дальнем конце комнаты. Девушка остановилась перед зеркалом. В голубом своем наряде при газовом освещении, заставляющем сверкать ее белокурые волосы, она выглядела очень привлекательной.
— Я люблю его! — повторила она. — Ах, если бы он полюбил меня…
Селина не строила иллюзий на свой счет. Она не очень умна, не остра на язык, не обладает особыми талантами. Она не умеет флиртовать, бросать на мужчин зазывные взгляды, как другие женщины, которыми он восхищается. А самое плохое то, что у нее нет ни гроша!
Болезненно уколола ее мысль, что она и так обошлась Тивертону слишком дорого.
— Я не что иное, как никчемная обуза, за которую еще надо платить!
Впервые в жизни ей захотелось быть богатой, обладать знатным титулом, может быть, иметь красивый дом и поместье, чтобы все это отдать любимому человеку.
— Квентин достоин занять самое высокое положение! — говорила она самой себе. — Если у него будет свой дворец и конюшня с хорошими лошадьми, он перестанет увлекаться азартными играми и такими женщинами, как Каролина Летесснер.
Воспоминания о Каролине будто кинжалом пронзили ее сердце. Ей даже расхотелось смотреть на себя в зеркало, ибо отражение в нем настолько не походило на роскошную актрису-куртизанку, что всякая надежда завоевать любовь Тивертона у Селины угасла.
Тем временем внизу после ухода Селины мужчина долго молчали. Квентин Тивертон не выдержал первым:
— Зачем ты пожелал увидеть меня среди ночи?
— Чтобы поговорить о Селине.
— Говори, я слушаю, — мрачно произнес Тивертон.
— Как раз когда я покидал Англию и уже направился в Дувр, чтобы оттуда попасть в Кале, — начал лорд Хоудридж, — то по дороге заглянул к своей кузине, которая живет в Кентербери в Кенте. У кузины есть дочка пятнадцати лет, а у дочки подруга, и эта подруга гостила там…
— И что? — равнодушно спросил Тивертон, только потому что Хоудридж сделал паузу.
— Имя подруги Аннетта Тивертон!
Теперь надолго замолчал Квентин. Но от него ждали объяснений. Он заговорил глухо:
— Селина не любовница мне. В силу обстоятельств, о которых я предпочел бы не распространяться, мне пришлось взять на себя заботу о ней. Простейший способ объяснить всем, почему мы вынуждены жить вместе, — это представить ее как мою сестру.
— Да, неудачно получилось, что я встретился с твоей настоящей сестрой, — сказал лорд Хоудридж.
55 
