24 
– Вы принадлежите мне…
– Вы ошибаетесь. Когда-нибудь я, возможно, буду принадлежать вам, но этого не случится никогда, если сейчас вы меня заставите.
Их взгляды встретились, ее – непокорный, его – горящий от желания.
Руки его сжались сильнее, он снова привлек ее к себе и наклонил голову так, что его уста едва не коснулись ее губ.
– Вы смеете ставить мне условия? – промолвил он, обдав ее лицо горячим дыханием.
Она не могла пошевелиться – такими крепкими были его объятия. Потом его ладони сжали голову и он впился в ее губы яростным поцелуем. Спасения не было. Она могла лишь стоять и терпеть, пока он терзал ее губами, безмолвно пытаясь распалить в ней страсть и желание допустить его в свою постель.
В иных обстоятельствах она бы согласилась, Венеция знала это, но граф все еще оставался врагом, и если он будет продолжать настаивать на своих правах, то врагами они останутся навсегда.
Мир вокруг нее закружился, чувства перемешались, сила таяла.
Но вдруг она почувствовала, что он замер, точно окаменел. Потом по его телу прошла мощная дрожь, и в следующий миг он подхватил ее и понес к кровати.
«Битва проиграна», – пронеслось у нее в голове. Он овладеет ею, хочет она того или нет.
Тут она почувствовала, что ее бесцеремонно швырнули на кровать. Подняв на него взгляд, она, к своему изумлению, увидела, что он уходит в сторону двери в свою комнату.
Распахнув дверь, он развернулся, яростно сверкая глазами. Рука его нашла ключ и швырнула на кровать, где тот упал прямо перед Венецией.
– Запритесь, сударыня, – проскрежетал он сквозь сжатые зубы. – Запритесь, чтобы я не смог войти, иначе, клянусь дьяволом, я не отвечаю за последствия!
И он вышел, грохнув дверью.
Венеция не сразу поняла, что произошло, но вскоре к ней вернулась способность двигаться, она выбралась из кровати и подбежала к двери.
Она повернула ключ в замке, чувствуя душой, что он стоит с другой стороны и ждет этого звука.
А потом опустилась на пол, закрывая рот руками, чтобы он не услышал, как она плачет.
* * *
На следующее утро Венеция проснулась рано и почувствовала, что корабль все еще качает. В каюте уже было светло, и она встала с кровати, чтобы подойти к иллюминатору. Однако не успела Венеция сделать и шага, как пол неожиданно ушел у нее из-под ног, ее кинуло в сторону и она больно ударилась щекой о стену.
Потирая ушибленное место, она осторожно вернулась в кровать и стала ждать, пока утихнет качка. Вскоре Венецию сморил сон, а разбудил ее яркий солнечный свет. Судно двигалось очень медленно.
Она наскоро умылась и переоделась, выбрав юбку и кофту, чтобы не нужно было просить графа застегивать крючки на спине. Потом посмотрела на дверь его комнаты, гадая, не постучится ли он, не попытается ли войти, если не захочет ждать.
Наконец она вышла из каюты и поднялась на палубу, где ее приветствовал стюард.
– Доброе утро, миледи… Ох!
Глаза его изумленно округлились, когда он увидел лицо Венеции. Она смущенно потерла синяк.
– Да, это я упала. Буду знать, как ходить во время качки. Если можно, я бы хотела позавтракать на палубе.
– Конечно, миледи. Я накрою столик под навесом, вон там.
Поблагодарив его, она отправилась под навес, где села и стала смотреть в море, пытаясь понять, почему до сих пор не видно земли. По опыту предыдущих плаваний она знала, что к этому времени они уже должны были приближаться к Гибралтару.
Венеция смотрела на море через ограждение борта, когда к ней подошел граф.
– Могли бы подождать меня, моя дорогая, – с мягким упреком в голосе произнес он.
– Да, нужно было вас дождаться, – ответила она, понимая, что их разговор могут слышать посторонние уши. – Но мне не терпелось увидеть солнце и воду. Мы уже наверняка рядом с Гибралтаром.
У них за спиной появился капитан.
– Уже должны были, сударыня… – начал он и осекся, увидев ее синяк.
Тут и граф впервые его заметил. Венеция поняла, что он хотел спросить о нем, но сдержался.
Правильно, подумала она, если начать задавать вопросы, станет понятно, что ночь они провели не вместе.
– Да, он начинает жутко выглядеть, правда? – сказала она. – Доброе утро, капитан. Я уже рассказала стюарду, как ударилась об стену. Муж предупреждал меня, что опасно ходить во время качки, но я его не послушала.
Боковым зрением она заметила, как граф расслабился.
– Увы, жёны никогда не слушают мужей, – заметил он.
– Да, милорд. Моя жена вообще не обращает внимания на то, что я ей говорю. Завтрак будет подан на палубу, как вы пожелали, миледи. Стол почти готов.
24 
