22 
Она подхватила Тори под руку и вывела ее наружу. Чанс последовал за ними, не зная, проклинать золовку или благодарить. Кейт довела Тори до розовых кустов в дальнем конце двора:
— Здесь намного лучше!
— И правда, — откликнулась Тори, которой явно было лучше на воздухе.
— Луна красивая, — заметил Чанс.
— Да, очень. — Кейт мечтательно улыбнулась. — На самом деле она такая красивая, я лучше позову Макса.
И с этими словами она исчезла.
Заметив тревогу на лице Тори, Чанс едва не выругался:
— Честное слово, я ее об этом не просил.
Тори нервно засмеялась:
— Все в порядке, мне просто нужно идти. Наверняка мои родители уже собираются.
А он еще на два часа застрянет здесь. Будет разговаривать с гостями, хотя единственный человек, с которым он хочет быть, уйдет. Это было неправильно.
Все не так. Но Чанс мог это исправить.
Он взял Тори за руку:
— Можете оставаться сколько хотите. Я провожу вас в коттедж.
Она опустила глаза:
— Не нужно.
Она снова повернулась к выходу, и Чанс запаниковал. Он потянул ее сильнее, чем хотел, и Тори практически упала ему на грудь. Тогда Чанс сделал то, что показалось ему естественным, как дыхание.
Он опустил голову и поцеловал Тори. Его губы коснулись мягких губ, и все тело пронзила жажда, подобной которой он никогда не испытывал. В этой женщине было что-то необыкновенное и притягательное. Желание бурлило в его жилах и требовало брать больше.
И Тори отзывалась. Хотя сначала она была удивлена, но, когда его губы разомкнулись, она ответила. И он знал совершенно точно, что она чувствует то же самое.
Но через мгновение Тори отшатнулась. Отступив, она прижала ладонь к его груди. Дыхание вырывалось из ее легких часто и прерывисто, а потом она развернулась и побежала в дом.
Чанс кинулся за ней, но друг матери, нефтяной барон, остановил его и попытался расспросить о возможных инвестициях. Видя, как Тори подходит к родителям и указывает на дверь, Чанс извинился:
— Простите, мне нужно поймать знакомую, прежде чем она уйдет.
Однако в вестибюле он оказался слишком поздно. Там стояла небольшая толпа, прощаясь с его матерью, но Тори и ее родителей нигде не было.
— Попрощайся со Стивенсонами, Чанс.
Он с улыбкой обернулся к матери и выполнил семейный долг. Слыша хлопки дверей и шум моторов, он гадал, есть ли у него еще няня.
Глава 7
На следующее утро Чанса разбудила возня Тори и детей, но, вместо того чтобы выпрыгивать из кровати и помогать няне, он натянул одеяло на голову.
Он что, действительно ее вчера поцеловал?
Да. Потому что он идиот. Тори сбежала, как Золушка, и наверняка собирается сегодня уволиться. Ему просто не хватило здравого смысла.
Чанс сбросил с себя одеяло.
Поцелуй был ошибкой. Он извинится, и все будет как раньше.
Он едва не вышел в детскую без рубашки, пока не вспомнил, как взгляды Тори подогревали его кровь: он чувствовал себя первым мужчиной, привлекшим ее внимание. Если он пытается держаться подальше, не стоит красоваться перед ней полуобнаженным.
Чанс со стоном натянул футболку и вышел в детскую. Как раз когда он открыл дверь, Тори подняла взгляд от пеленального столика, и их глаза встретились. Она сглотнула и отвернулась.
Он сделал вид, что все в порядке. Что он не целовал Тори. Что не испортил их профессиональные отношения.
— Доброе утро. — Голос ее был тихим, дыхание сбивалось, и его пронзила волна желания, напрягая мышцы и разгоняя кровь.
Чанс попытался не обращать на это внимания.
— Прежде всего, я хочу извиниться за поцелуй. — Он немедленно переключился с неловкого извинения, указав на прыгающего в ходунках Сэма. — Кажется, вы с ними уже почти закончили.
— Да, оба вымыты и накормлены. — Тори вздохнула. — Чанс, нам все равно нужно поговорить.
Она не даст ему обойтись легкомысленным извинением. Сейчас она уволится. Чанс это заслужил.
— Пожалуйста, не уходите. Я идиот. Клянусь, больше не буду вас целовать.
Тори молча передала ему Синди и протянула руку к вороту своей простой футболки, подцепив пальцами тонкую золотую цепочку. Когда она вытянула цепочку наружу, на ней обнаружилось кольцо с бриллиантом.
Чанс нахмурился, а Тори поймала его взгляд:
— Я помолвлена.
Он не сразу осознал, что она имеет в виду, но когда наконец понял, сердце у него остановилось.
22 
