очень нудно 
24 
— Наверное, тяжело пришлось.
— Не столько тяжело, сколько… мне кажется, я пропустила пять лет жизни. Или отстала. Мне двадцать пять, но во многом я все еще чувствую себя на двадцать.
Беседа должна была избавить Чанса от бурлящих внутри чувств, но только добавила к ним разочарование. Он напомнил себе, что отношения чаще разваливаются, чем расцветают. Особенно его отношения.
После обеда Тори оставила его с детьми: воскресенье было ее выходным днем, как они и договаривались. К тому времени, как она вернулась, Чанс уже уложил детей, так что она только сказала им «спокойной ночи» и ушла к себе. В понедельник Чанс отправился на работу с чувством, что между ними все пришло в норму.
Вечером в понедельник Роберт снова принес ужин для них обоих в коттедж. Пока Чанс переодевался, Тори расставила тарелки и разложила приборы. Дети сидели в креслицах за столом и стучали погремушками по подносам.
Чанс старался не думать о том, насколько все это похоже на картины, которые он представил, когда Лилия сказала, что беременна. Хотя признаваться в этом даже себе он не хотел, но тогда немало нафантазировал о них двоих, а теперь Тори заняла место бывшей жены в его фантазиях.
В голове зазвучал сигнал тревоги, но Чанс его проигнорировал. Он взрослый мужчина, его детям нужна няня, а мама этих детей причинила ему столько боли, что он не станет поддаваться фантазиям. Особенно фантазиям о женщине, которая четко дала понять, что между ними ничего не может быть.
Тори сняла крышку с кастрюльки с горячим ростбифом под соусом, и запах наполнил воздух, заставляя живот Чанса урчать.
— Никто не готовит так вкусно, как Кук.
— О да! — порывисто согласилась Тори. — Я здесь килограммов двадцать наберу, пока не уволюсь!
Чанс засмеялся. Ну вот, нормальный разговор. Они справятся. Застольная беседа не обязательно должна приводить к разговорам о личных вещах.
— Двадцать килограммов за восемнадцать лет — это неплохо. Многие набирают куда больше.
Выкладывая себе на тарелку картофельное пюре, Тори покачала головой:
— Вряд ли я останусь тут на восемнадцать лет.
— Почему?
— Сначала я так думала, — сказала она тихо, полным сожаления голосом. — Но близнецам не так долго будет нужна няня. К тому же я бы хотела доучиться. — Она вручила Чансу тарелку.
— Правда?
— Да. До катастрофы я училась в школе бизнеса. Но я так люблю ваших детей… я так люблю всех детей, что теперь думаю стать учительницей. Для этого нужно получить диплом.
Видимо, их беседа была не такой уж удачной. Если Тори намекает на свое увольнение и планы на дальнейшую учебу, то, может, только Чанс тут расслабился? С другой стороны, она няня, а не его девушка и не мама близнецов. У нее нет перед ними обязательств. А после всего, что она пережила, ей нужна своя жизнь, своя мечта.
— Думаю, вы станете отличной учительницей.
— В школе у меня были замечательные учителя. Особенно в начальной. Вы, наверное, не поверите, но я была очень застенчивой.
Чанс откинулся на стуле и ухмыльнулся:
— Да ладно.
— Тогда я была еще более застенчивой, просто ужасно. Но учителя в первом и втором классе приложили все усилия, чтобы научить меня общаться. Я хочу быть такой, как они. Человеком, который видит, через что проходят дети, и помогает им.
У Чанса потеплело в груди. Пробуждавшиеся в нем чувства были такими непривычными, что он даже не мог дать им названия. Из Тори действительно получилась бы прекрасная учительница. Но главное, она была замечательным человеком.
— Думаю, это великолепная идея.
— Поэтому… — протянула она неуверенно.
Чанс уже знал, что последует дальше. Она уволится. Как только начнется новый семестр в колледже, Тори уйдет.
— Я собираюсь поступить в вечернюю школу.
— Вечернюю? — Чанс резко взглянул на нее.
Глаза Тори заискрились от смеха.
— Вы же не думаете, что я вас брошу одного с двумя детьми?
Сердце у него забилось — не потому, что она остается, а потому, что она подумала о нем и детях, когда планировала свое будущее. Она действительно была полной противоположностью Лилии. Но это его чем-то пугало. Всего за несколько дней его чувства к Тори стали поразительно сильными.
Потому что она славная.
Милая.
Все, что он хотел от женщины.
Но получить ее не может.
Черт, он не должен даже думать о ней. Если он не будет держать себя в руках, то ему снова разобьют сердце.
24 
