37 
Рафаэль медленно поднял голову и посмотрел на свое отражение в зеркале. Это все Аллегра. Их ночь была прекрасной, но она пробудила в нем частички души, которые еще хранили способность помнить, чувствовать и бояться, которые он постоянно держал под контролем, напоминая себе о справедливости и ярости. Но вчера он позабыл обо всем этом – и вот результат. Снова сны, которые он не может вынести, воспоминания, которые подавлялись раньше жестоко и беспощадно. Слабость. Пора возвращаться к прежнему привычному состоянию – держать дистанцию. Так удобнее и безопаснее. Так старые шрамы ничто не потревожит. И так он не причинит боли Аллегре. Пора перестать думать о ней так много. Отныне его единственной заботой должно стать то, как снова обрести контроль над воспоминаниями.
Аллегра проснулась наутро, жмурясь от яркого солнечного света, льющегося в окна. Тело ее ныло, но боль эта была приятной. На миг она снова почувствовала удовольствие, разделенное ночью с Рафаэлем. Но тут она окончательно стряхнула с себя сон и вспомнила все – его кошмар, то, как он ушел в ванную, закрыв дверь. Повернувшись, Аллегра увидела, что покрывало ровно натянуто на его половине кровати, точно он и не ложился.
Медленно встав с кровати, она задумалась: как себя вести? Отстраниться и сделать вид, что ничего не произошло, или выпытывать у Рафаэля, что случилось? Сняв с крючка махровый халат, Аллегра собрала одежду и на цыпочках прошла в свою комнату. Внизу в кухне хлопотала Мария, что-то напевая, Сальваторе насвистывал ей в тон. Рафаэля нигде не было видно.
В своей комнате Аллегра приняла душ и оделась, и все это время мысли ее лихорадочно метались. Сделав глубокий вдох, она отправилась на поиски. Конечно же Рафаэль сидел в своем кабинете перед компьютером – брови нахмурены, на шее висят наушники. Аллегра постояла немного в дверях, чувствуя, как ее сердце сжимается от сострадания. Если бы только она могла войти в комнату как ни в чем не бывало и сесть к нему на колени, поцеловать в губы! Это казалось таким естественным. Однако же она лишь стояла, размышляла и ждала.
– У тебя была телеконференция? – спросила наконец Аллегра, чувствуя, каким высоким и напряженным прозвучал ее голос.
Рафаэль мельком взглянул на нее и снова отвел глаза.
– Да.
– У тебя получается вести все дела отсюда?
За последние недели Рафаэлю пришлось отлучиться в Палермо лишь несколько раз.
– Вскоре мне придется уезжать чаще. – Рафаэль вновь повернулся к компьютеру, словно давая понять, что разговор окончен. – В Палермо, Рим и Милан.
– Я могла бы поехать с тобой, – как можно более непринужденно произнесла девушка. – С радостью, если честно. – Она вздохнула, когда Рафаэль не ответил, и сказала: – Послушай, вчера…
Не отводя глаз от экрана, Рафаэль произнес:
– Давай не будем об этом.
– Не будем? – с болью переспросила Аллегра. – Для тебя это… не важно?
– Ты знаешь ответ.
– Не уверена.
Тут Рафаэль все же поднял глаза от компьютера, но Аллегра пожалела об этом, увидев его жесткий, непроницаемый взгляд.
– Прошлой ночью нам обоим было хорошо, Аллегра. Это единственное, что имеет значение. Давай остановимся на этом.
– Рафаэль. – Аллегра сделала глубокий вдох, точно перед прыжком в воду. – А как же насчет всего того, о чем мы говорили? Как же твой сон?
При этих словах лицо Рафаэля исказилось, и она пожалела, что вообще упомянула сон.
– Забудь о нем, – ровным голосом произнес он, поворачиваясь к экрану, давая понять, что разговор окончен.
Однако Аллегра не собиралась сдаваться.
– У меня запланирована встреча с врачом в Палермо сегодня днем, – сказала она. – Будут проводить ультразвуковое обследование. Поедешь со мной?
Рафаэль заколебался, и на миг Аллегре показалось, что он откажется.
– Да, – наконец произнес он. – Конечно, поеду.
– Все в порядке, – произнес врач, водя прибором по животу пациентки. – Ребенок нормального размера… мальчик растет.
Смутные очертания на черно-белом экране и впрямь стали напоминать малыша: можно различить головку, ручки, ножки, даже пальцы на ногах и руках. Он посасывал большой палец и перебирал ножками. При взгляде на него Рафаэль ощутил странную тяжесть в груди… руки его сжались в кулаки, и стало трудно дышать. Слишком много всего – счастье, неуверенность, страх, – эмоции переполняли, не давая нормально говорить. Слушая врача и помогая Аллегре подняться со стола, Рафаэль решил сконцентрироваться на фактах и кивал. Новая встреча была назначена на следующий месяц.
37 
