очень нудно 
42 
«Ты же Железный Джо», — подумал Арни, а вслух сказал:
— Вероятно, она желала обрести свободу.
— У кого из нас в этом мире есть свобода? — в голосе Иверса слышалась усталость. — Родственники были готовы избавиться от Эвиан любым способом. Не женись я на ней, она бы угодила в бордель. А теперь сумасшедший парень повел ее куда-то зимой, через лес, где она может насмерть замерзнуть или угодить в пасть диких зверей! — сделав паузу, он жестко произнес: — Итак, выбирай, Арни Янсон. Ты знаешь, что моя дочь не бесприданница. К тому же Надин — мой единственный ребенок. Я не могу отдать ее тебе, не получив ничего взамен. Я желаю заручиться твоей преданностью. Это, согласись, справедливо.
— То есть я должен променять жизнь друга на приданое вашей дочери?
— Не перегибай палку. На твоем лице написано, что тебя не купишь и что ты не трус. Я ценю таких людей. Я клянусь отпустить мальчишку на все четыре стороны. Ну, может, дам ему пару пинков! Я сам был молод и совершил немало безрассудных поступков.
— Я не уверен в том, что вы меня не обманете.
— Напрасно. В случае с женитьбой я готов предоставить тебе гарантии прямо сейчас.
Арни непонимающе уставился на него, и Иверс рассмеялся.
— Надин тебе не сказала? Понимаю, женская стыдливость. Признайся, ты уже потерял невинность в одном из борделей Шайенна?
Арни отвел глаза. Иверс усмехнулся.
— Значит, нет. Тогда это произойдет сегодня, в спальне моей дочери. Потом мы найдем священника или судью. Все будет очень просто, но, полагаю, ты не станешь возражать. Комната Надин вон там. Моя дочь тебя ждет. Надеюсь, ты ее не разочаруешь.
Глава девятая
Солнце освещало безжизненные голубые просторы, и хотя кругом стояла тишина, казалось, пространство наполнено звоном. Прежде суровые темные горы на горизонте внушали Эвиан страх; ей чудилось, будто они — стражи царства демонов и края оборотней, но теперь она верила в то, что за ними скрывается другой, свободный мир, в который она, в конце концов, попадет.
Индианка щедро снабдила Кларенса сведениями о небесных светилах и различных приметах. Зана полагала, что благодаря капельке крови сиу молодой человек сумеет воспользоваться ими, и считала, что способна передать ему часть своей силы. Индианка говорила, что в мире существует великое множество различных сил, но человек может получить лишь малую толику, а подарить — и того меньше.
Кларенс внимательно выслушал Зану и постарался запомнить все, что она сказала. Эвиан не понимала, как можно ориентироваться по звездам, сплетавшимся на небе в бесконечные созвездия, по солнцу, медленно катившемуся к иззубренному краю земли на западе, или даже по древесной коре, но она всецело полагалась на своего спутника.
Кларенс не спешил. Он знал, как легко сбиться с пути в лесу, перейти грань между трезвой рассудительностью и лихорадочной паникой и начать судорожно метаться, спотыкаясь о кучи бурелома.
Как правило, они шли до тех пор, пока ночь окончательно не меняла очертания окружающей действительности. Тогда Кларенс принимался рубить ветки, разжигал костер, готовил ложе, доставал из заплечного мешка данные Заной шкуры. Они с Эвиан спали рядом, но — не касаясь друг друга.
Молодой человек сам жарил на костре мясо, подавая ей лучшие куски, варил кофе, в меру крепкий, такой, какой любят женщины, нес почти всю поклажу.
Кларенс никогда не думал, что станет относиться к женщине с благоговением, нежностью и почти священной заботой. С тех пор, как еще в прошлом веке его, неизвестно откуда пришедший в Вайоминг, белый прадед взял в жены индианку-сиу, вся жизнь семьи Хейвудов была посвящена тому, чтобы заработать на кусок хлеба.
Отец Кларенса уделял сыновьям ровно столько внимания, сколько нужно было, чтобы научить их самому необходимому в жизни: ориентироваться в лесу, пасти скот, ездить верхом, обращаться с оружием. Кларенс ни разу не видел проявлений любви между родителями; скорее, это были деловые, партнерские отношения. В его присутствии вообще никто никогда не говорил о чувствах. А теперь только эти чувства и заставляли его сердце биться, а ноги — идти вперед.
Конечно, Эвиан приходилось труднее, чем ему. Хотя, как и предсказывала Зана, установилась ровная погода, идти все равно было тяжело. Порой снегоступы глубоко проваливались в снег, так что их приходилось вытаскивать и чистить, палки с трудом выдерживали вес тел, и тогда со стороны могло показаться, что они двигаются вперед на ощупь, как слепые.
42 
