очень нудно 
39 
Сегодня у Надин было чувство, словно резкий холодный ветер сдувает с ее души нежные розовые лепестки. Она вдруг поняла, что ей понадобятся недюжинные силы, чтобы противостоять надвигающейся угрозе, чтобы сохранить то хрупкое и волшебное, что недавно вошло в ее жизнь.
Отец поднялся очень рано, еще до рассвета, и Надин слышала, как он велит седлать коней. Она быстро оделась и вышла из своей комнаты.
— Чего тебе? — хмуро спросил он, видя, что она стоит, будто ожидая чего-то.
— Куда вы едете? — голос Надин срывался от волнения. При этом ее голова была совершенно холодной, и только сердце горело, словно в огне.
— А тебе что за дело? Надо проведать двух ковбоев на ранчо Уиллиса. Сдается, тут не обошлось без одного из них. А может, они удрали оба, прихватив мою жену!
Надин совершенно точно знала, что Арни остался, как знала, что сойдет с ума от тревоги за него. Но она не могла выдать себя. Пока не могла.
В щели между бревнами пробирался северный ветер, по стеклам постукивал снег. Надо было затопить печку, но Арни не знал, суждено ли ему вернуться в этот дом.
Закрыв собак, он вышел на улицу. Звезды на черном небе серебрились, как иней, и в лесу было совсем темно. Где сейчас Кларенс? И чем придется заплатить ему, Арни Янсону, за безумство друга?
Вскоре он увидел всадников, а потом в лицо ударил дух разгоряченных лошадиных тел. Однако Арни мог поклясться, что чует запах человеческой ярости.
— Не стреляйте! — крикнул он. — У меня нет оружия! Собаки в доме.
Всадники окружили Арни. Соскочив с коня, Иверс раздраженно бросил поводья.
— Ждешь нас?
— Просто я услышал, что кто-то едет, и вышел из дома.
— Где твой приятель?
— Остался ночевать на пастбище. Вчера выпал снег, и мы не смогли пригнать обратно всех овец. — Арни не сумел придумать другого ответа.
— А может, он смотался, прихватив чужую овечку? Не валяй дурака. Мне надо знать, в какую сторону они пошли.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Прекрасно понимаешь. До тебя пока не доходит кое-что другое. Так просто ты от меня не отделаешься. Если не хочешь отвечать, тебе придется отправиться с нами. Поговорим в другом месте.
Арни обвел взглядом лица людей Иверса. Их было много, и у всех имелось оружие. Юноша не понимал, где у него были глаза, когда он думал, что это обыкновенные ковбои. У простых пастухов не бывает ни таких непроницаемо жестких лиц, ни скрытой, но постоянной готовности вскинуть винтовку.
— Хорошо, я пойду с вами. Только как быть с животными? Кто-то должен присмотреть за ними.
Иверс криво усмехнулся.
— Ты беспокоишься о скотине Уиллиса? Ладно, я пришлю сюда своих парней. А теперь бери коня и не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус!
Прежде чем сесть в седло, Арни заботливо обмотал ноги лошади тряпками, чтобы она не поранилась о снежную корку: это не укрылось от внимания Иверса.
Арни ехал молча, конвоируемый всадниками. Они тоже не произносили ни звука — в воздухе раздавалось лишь размеренное дыхание лошадей, топот копыт, лязг амуниции и позвякивание сбруи. А потом тишину внезапно прорезал далекий протяжный плач койота, и Арни разом охватило дурное предчувствие. Едва ли ему суждено вернуться обратно!
Когда они подъехали к «Райской стране», почти рассвело. Ранчо было как ранчо, Арни уже бывал здесь, но только теперь видел все окружающее другими глазами.
Когда Джозеф Иверс привел его в кузницу, Арни не удивился. Он предполагал что-то подобное. Здесь было тепло, даже жарко, но то был зловещий жар, жар ада.
— Ты понимаешь, во что ты ввязался и куда ты попал? — спросил Иверс.
«В «Райскую страну», — подумал Арни, — где ковбои с легкостью превращаются в бандитов, а кузница — в камеру пыток».
— Я слышал о том, кем вы были, — сказал он. — Только мне казалось, вы это бросили.
— Не думай, что такие вещи доставляют мне удовольствие. Если ты скажешь, куда они пошли, я тотчас тебя отпущу.
Арни пожал плечами.
— Но ведь я могу солгать. А после сбежать отсюда.
— Нет! — усмехнулся Иверс. — Ты или скажешь правду, или не скажешь ничего. И ты не уедешь с ранчо. Ты не такой человек. Уж я-то знаю людей!
— Тогда вы должны понимать, что я ни в чем не признаюсь.
— Посмотрим. Ты еще не видел раскаленного железа, парень!
— Мне кажется, совесть может жечь сильнее.
— Совесть? Кстати, а почему ты остался, а не пошел с ними? Не взяли в компанию?
39 
