очень нудно 
64 
– А вот так… Мне в лесу страшно одному.
– А ты будешь не один. С тобой будут Драго и Волчок с Яшкой.
Макс стоял насмерть, и спорить бы нам до хрипоты, если бы не вмешательство Яшки. Конь сцапал упирающегося мужчину за шкирку и гордо удалился с поляны, потрясая Максом, как трофеем. Волчок юркнул следом.
– Мадемуазель, – ради такого случая Драго принял облик мужчины. – Вы уверены, что одиночество при совершении обряда так важно?
Я обреченно кивнула:
– Разве я похожа на гордую самоубийцу? А на одинокого рейнджера?
Драго вздохнул и удалился.
Я тихо вздохнула. Ладно, придется приниматься за дело. Я осмотрела поляну. То, что на ней находился источник с водой, являлось несомненным плюсом, но то, что вода была неизвестного состава, вносило огромную ложку в мою бочку меда. Впрочем, других вариантов нет.
Я тяжело вздохнула и принялась за магический круг. Основа основ любого ритуала легла ровно, хорошо и основательно. Мой круг должен был не только удержать то, что находится снаружи, но и то, что будет происходить внутри. С неизбывной тоской я бросила взгляд в сторону своей сумки. На штудирование книг не было времени, а жаль. Не зря говорится: близок локоток, да не укусишь. Я зажмурилась, вызывая в памяти строчки необходимого ритуала. Тщетно. Важность момента выветрила все из лабиринтов мозга, на ум шла всякая ерунда типа приворотов и отбеливания веснушек, как будто три трупа без веснушек будут выглядеть гораздо привлекательнее.
– Ну? И что стоим? Кого ждем? – проскрипел череп.
– Череп! – возопила я. – Какое счастье! Ты ритуал хорошо помнишь?
– Спрашиваешь!
– Будешь суфлером! – возликовала я.
– Уговорила. Перво-наперво ты должна узнать, к какой стихии они принадлежат.
– ?!
– Ой! Ну это просто. Они же маги. Значит, стихию свою хорошо знают.
Они-то, может, и знают, а я? Пришлось теребить всех подряд. Ноль эмоций. Только эльф простонал нечто невразумительное. Я приуныла.
– Ладно. Раз ничего из этого не выходит, тормоши эльфа. Он из них самый крепкий.
– То есть, если у него стихия, например огонь, она подойдет всем троим?
– Нет, – мерзко хихикнул ехидный череп. Придушила бы, если бы у него только шея имелась. – Но тогда мы спасем хотя бы одного.
Хм. В этом что-то есть.
– Эй, любезный! – Я ощутимо тряхнула длинноухого. – Кончай дрыхнуть, гад! А ну выкладывай, какая у тебя стихия!
Эльф приоткрыл мутные глаза и честно попытался сфокусироваться на моем лице. Не удалось. Он мотнул головой и приоткрыл рот, но наружу хлынула черная пена.
– Да-а-а! Дело труба, – констатировала я.
– Тогда начинай с земли. Пусть она всю гадость из них выведет.
Я кивнула. Вариантов других не было. Я опустилась на колени. Язык заклятий был очень древним, и я вовсе не была уверена в успехе, когда легла на холодную, мертвую землю Адовой Глыщобы и начала свой призыв. Земля, обычно бурлящая жизнью, здесь напоминала труп не первой свежести. Я просила, умоляла, стараясь влить в нее собственные силы для спасения умирающих. И она откликнулась. Где-то в глубине послышался глухой толчок, словно сердце умирающего замерло на мгновенье в нерешительности и решило продолжить работу. Сила – теплая и прекрасная, как цветущий летний луг – хлынула наружу, наполняя все вокруг жизнью. Я конвульсивно вздрогнула, стараясь не отдавать земле больше, чем могла, но меня словно затягивало в воронку. Я вскрикнула и дернулась, резко прерывая контакт. Ну вот и все. Никому помочь не удалось, и я чувствую себя, как досуха выжатый лимон.
«Что я в тебе ценю, так это самокритичность, – хмыкнул Ахурамариэль. – Теперь кончай приступ самобичевания и проверь результаты. Магия древняя, неужели ничего не произошло?»
Я всхлипнула. Было безумно жаль себя, любимую, такую уставшую и несчастную, выжатую до капли. А теперь еще и вставать надо. Нет. Нет в жизни справедливости. А раз наш мир так несовершенен, пришлось открывать глаза и вставать. С первым я справилась легко. Со вторым пришлось гораздо сложнее. Жутко мутило, как после пьянки и некачественной закуски, ручки тряслись, ножки подкашивались. Подняться удалось только на четвереньки, и то с грандиозным трудом. Что я так жила… Доползла до ближайшей коряги и разожгла огонь. Тело сковало холодом, словно я съела пять кило мороженого разом. Уже протягивая зябкие ладони к огню, я заметила некоторую странность…
Трава. На поляне зеленела трава! И готовились распуститься цветы.
64 
