очень нудно 
73 
Юн выволок ее на улицу, не дав взять даже деньги и украшения.
По дороге, весело бурля, струились потоки воды. Порывистый ветер сбивал с ног, отвесно падающий дождь сек лицо. Вдалеке раздавались глухие удары, точно кто-то в припадке ярости бил по земле гигантским молотом.
Тао видела, как люди падали и корчились в воде, словно ошпаренные кипятком муравьи. Их вопли терялись в вое моря и ветра.
Юн мчался вперед огромными прыжками, обгоняя волну. У стен одного из домов стояла лестница. Заметив ее, он вскарабкался наверх, ни на секунду не выпуская руки Тао. Едва они очутились на крыше, как поток уволок лестницу и устремился дальше. Увлекаемые им предметы постоянно переворачивались, то исчезая в воде, то вновь появляясь на поверхности.
Юн не сомневался в том, что вскоре волны достигнут крыши, и это подстегнуло его решимость. Он крепко прижал к себе Тао, а потом ее маленькие груди вдруг очутились в его руках, а затем его жадные пальцы стянули с ее бедер тонкие, как паутинка, шаровары.
Одно движение — и он очутился в ней. Юн не предполагал, что это будет так просто. Внутри она была гладкой, горячей и тесной. Если прежде из рассказов старших приятелей он полагал, что близость с женщиной есть сражение с неведомой силой, то теперь понял, что это нечто совсем иное. Величайшая гармония, преодоление вселенского хаоса.
Тао думала сопротивляться, но быстро сдалась и позволила Юну делать то, что он хочет. Мысль о том, что они вот-вот умрут, придала ощущениям неожиданную остроту, и Тао с изумлением поняла, что испытывает наслаждение. Она хотела, чтобы он продолжал, а когда он закончил, мечтала, чтобы он сделал это еще раз.
Между тем ветер понемногу стихал, и, кажется, можно было не опасаться, что волны поднимутся выше.
Насквозь промокшая Тао лежала в объятиях такого же мокрого Юна на крыше чужого дома, под необъятными, пугающими, грозными небесами. Она была полна благодарности, но не хотела и не могла позволить себе показать истинные чувства.
— Ты все-таки получил свое! Думаю, за этим ты и пришел!
— Прости. Я думал, что мы погибнем.
— Лучше бы так и случилось! Теперь у меня ничего нет!
— Не беспокойся, я дам тебе денег.
— Откуда они у тебя? Ты нищий мальчишка!
— Да, но я знаю, где их взять.
— Думаешь кого-то ограбить? Вода и ветер обчистили город так, что ни у кого ничего не осталось.
— Иные люди, сколько бы они ни потеряли, все равно остаются богаче других. Я знаю такого человека, и он даст мне все, что я у него попрошу.
— Кто он?
— Это секрет.
— Расскажешь?
Юн на мгновение задумался. Кун с его загадочной двойной жизнью так и не стал для него родным человеком. А Тао он любил и не хотел ее терять.
— Да. Когда-нибудь расскажу.
Каждому китайцу известно, что рост и разрушение, наводнение и засуха, радость и горе находятся во власти духов. Гроза — это схватка белого и черного Драконов, которые, нанося друг другу раны, проливают на землю дождь. Завывание ветра в ненастье — плач бесприютных душ тех воинов, которые пали на поле брани и не были погребены родственниками.
Во время тайфуна все эти силы разошлись не на шутку. Когда буря стихла, внутренняя гавань представляла собой неописуемое зрелище редкостного опустошения. Неистовство стихии оказалось таким сильным, что лодки и даже корабли были разнесены в щепки. Такая же участь постигла и «плавучий дом» Сугар. Сама принцесса и ее слуги пробовали спастись на лодках, но их накрыло волнами.
На берегу многие люди погибли под обломками домов и под рухнувшими деревьями. Несколько суток подряд море выбрасывало на сушу раздувшиеся трупы. Смрад от мертвых тел был так силен, что власти сулили по десять лянов за каждый труп, выловленный из воды. Нищие, прокаженные и прочие бедные люди с радостью взялись за работу. Мертвые тела связывали веревками, будто бревна, и тащили к наспех построенным сараям. Если попадался труп знатного человека в богатой, одежде, его клали отдельно.
Киан отправил отцу письмо с сообщением, что он жив, а сам принялся обходить мертвецкие. Он нашел и опознал нескольких человек из свиты Сугар, а потом и ее саму, безмолвную, холодную и нездешнюю. Теперь от нее пахло не весенними цветами, а смертью.
Согласно обычаю Киан умолял душу принцессы вернуться в тело, но, разумеется, этого не случилось. Полный смутного раскаяния и искреннего горя, он положил тело супруги в дорогой тисовый гроб и отправил в загородный княжеский дом, а сам на некоторое время задержался в Кантоне, ожидая, что, быть может, объявится кто-то из слуг Сугар, но все было тщетно. Похоже, из всех обитателей «плавучего дома» не выжил никто.
73 
