46 
Хлоя сидела на кровати Гибсона и думала об Айове, пыталась представить себе, как сойдет с трапа самолета и упадет в объятия Дэйва.
Ее сумки уже упакованы. Цветы политы. Квартира сияет чистотой. Хлоя даже напекла печенья и оставила его на кухонном столе в знак благодарности, но все же не теряла надежду еще раз пообщаться с Гибсоном до отъезда.
Хлоя надеялась, что Гиб ей позвонит, и она сможет попрощаться с ним и поблагодарить за то, что он позволил ей пожить в его потрясающей квартире и принял ее на работу.
Еще раз услышать его голос.
От этой мысли Хлою бросило в дрожь. Она вскочила с кровати и торопливо расправила покрывало, чтобы Гиб не догадался, что она тут сидела.
А потом опять уселась на то же самое место.
– Спасибо, – тихо сказала Хлоя, обведя взглядом комнату, в которую часто приходила по ночам, чтоб почитать, посидеть и подумать.
Она знала, что не должна приходить сюда. У нее же есть своя спальня. Вся квартира в полном ее распоряжении.
Но ей нигде не было так уютно, как здесь. Как ни странно, в этой комнате не было фотографий Гиба. Только три снимка в рамочках на комоде: Джина в молодости, Джина с мужем и детьми и какая-то семейная пара. Хлоя подозревала, что это родители Гиба.
У мужчины были такие же темные волосы, как у Гиба, и пронзительный взгляд. У женщины была похожая улыбка. Они стояли возле кафе-мороженого в Коллервиле. Это здание Хлоя узнала с первого взгляда. Увидев снимок впервые, она улыбнулась, ощутив знакомое тепло и тоску по дому.
Может, для этого она и приходила сюда. Чтобы почувствовать себя ближе к дому.
Или ближе к Гибу?
Эту мысль Хлоя немедленно выбросила из головы.
Она возвращается домой.
Завтра она уже будет дома. Ее Нью-Йоркское приключение окончено. Ее жизнь – та жизнь, о которой она мечтала с восемнадцати лет, пойдет своим чередом.
Хлоя попыталась это вообразить. Она представила, как спускается с трапа самолета, а Дэйв ее встречает. Она бросается к нему в объятия и понимает, наконец, что именно здесь ее место, что, подобно сестре Кармеле, она вернулась домой.
Хлоя упала на кровать и схватила одну из подушек Гиба. Она прижала ее к груди, уткнулась лицом в ее мягкую поверхность и глубоко вздохнула, представляя себе, что завтрашний день уже наступил, и она обнимает Дэйва.
Но это был не Дэйв.
Сегодня она еще в Нью-Йорке. И Хлоя знала, что будет до конца своих дней помнить это мгновение. Эту комнату. Эту кровать. Эту подушку. Она почувствовала запах и поняла, что будет помнить и его тоже.
Запах города. Запах мягкого хлопка.
Неописуемый запах Гиба.
* * *
Ее разбудил телефон.
Хлоя вздрогнула, не сразу сообразив, где находится, а затем поняла, что заснула на кровати Гиба. Приподнявшись, она взглянула на часы. Было уже поздно. Начало двенадцатого.
Она сняла трубку.
– Алло?
– Я тебя разбудил?
– Гиб! – Хлоя даже не пыталась скрыть свою радость. Он позвонил ей, чтобы попрощаться! – Как ты? Развлекаешься? Что ты делаешь?
– Я сломал ногу.
– Что? – Хлоя ушам своим не поверила. Его ответ был кратким и недвусмысленным. Как это похоже на Гиба. – Что? Сегодня? Как ты себя чувствуешь?
– Живу пока. Мне нужна твоя помощь.
– Все, что угодно. – Хлоя соскочила с кровати, отбросила подушку и снова расправила покрывало, как будто он мог увидеть, где она находится.
– Позвони по этому телефону и скажи, чтобы они выслали машину в аэропорт меня встретить. Завтра к двум часам дня. Я мог бы поймать такси, но так будет проще. – Гиб продиктовал номер, и Хлоя торопливо его записала.
– Я позвоню прямо сейчас. Но… – Но, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, сигнал прервался.
Хлоя изумленно взглянула на гудящую трубку.
Ничего себе прощание.
Но ведь это никакое не прощание, – внезапно поняла она. Какое может быть прощание, когда Гиб в беде.
Хлоя снова ощутила ту смутную тоску, которая мучила ее весь день, пока она собирала вещи. Она схватила трубку и позвонила домой.
– Завтра я не приеду, – без обиняков заявила она.
Дэйв очень расстроился. Мама расстроилась тоже. Им еще надо выбрать цветы для букета. Составить меню. Разослать две сотни свадебных приглашений.
– Успеется, – ответила Хлоя, а когда она повесила трубку, на душе у нее полегчало.
Бедняга Гиб сломал ногу.
* * *
– Какого черта ты здесь делаешь? – Гиб с изумлением уставился на Хлою.
Полет прошел ужасно. Его загипсованная нога жутко болела все семь дней, прошедших после операции, и еще три дня после выписки из больницы.
46 
