очень нудно 
73 
Мойра кивнула.
«Мы полюбили Морган», — продолжала бабушка. «Мы понимали, что с ее силой, вероятно, сможем в один прекрасный день воссоздать ковен, в котором мы выросли, в котором выросли наши родители. Твоя мама была ключом. Не только из-за ее силы — из-за ее инстинктов, ее любопытства, ее опыта, который она получила ранее. Я привыкла заботиться о ней, как о дочери. А мой Калэм… я видела, что он любил ее тоже, хотя и ничего не говорил мне. Но мы знали, что ее сердце не свободно. Я удивлялась тому, что происходило между ней и ее молодым человеком. Время от времени она уезжала и встречалась с ним где-нибудь: во Франции, Шотландии или Уэльсе. Когда она возвращалась, то была одновременно и счастливее и печальнее, если ты можешь это понять».
Единственным звуком на кухне был легкий храп Финнегана и начало медленного, устойчивого дождя снаружи. Мойра чувствовала, как будто само время замедлилось, как будто она была снова во сне.
Если бы только всё это оказалось сном — сном, от которого она могла проснуться и услышать другое объяснение от своей бабушки. Почему бабушка не стала с такой же быстротой, как и мама, заверять ее в том, что Калэм действительно был ее отцом? Почему она не заявила это немедленно? Желудок Мойры сжался в миллион узелков, в то время как она продолжала слушать дальше.
«Я не спрашивала ее о нем, а сама она ничего не рассказывала», — продолжала бабушка, говоря так, будто Морган здесь не было. «Потом твоя мама не вернулась из короткого путешествия, и в конце концов нам позвонили из больницы в Уэльсе. Морган была невероятно больна пневмонией. Я связалась с ее родителями в Америке, и они прилетели. Вместе мы обсудили то, что должны делать, и в конечном итоге твоя мама сказала, что хочет вернуться в свою маленькую квартирку в Уиклоу. Поэтому мы с Павлом и Калэмом собрали ее, но она была не способна жить самостоятельно. Я поместила ее в нашей гостиной и многие из нас ухаживали за ней. Целый ковен — тогда нас было десять — совершали один за другим исцеляющие обряды».
Бабушка замолчала, быстро оглядывая комнату. «Как бы то ни было. Калэм почти не отходил от нее — я думала он сам заболеет. В Уэльсе мы узнали о трагедии, и немногое из того, что умудрилась рассказать нам твоя мама, подтвердило наихудшее — она потеряла своего молодого человека». Бабушка вздохнула, морщины на лице казались глубже от болезненных воспоминаний.
Мойра поглядела на Морган, которая слушала с тем же беспокойством и страхом в глазах, которые ощущала Мойра.
«Спустя несколько недель после несчастного случая я держала твою руку,» сказала бабушка, непосредственно обращаясь к Морган, «сосредотачиваясь на том, чтобы посылать тебе излечивающую энергию, и я поняла, что что-то чувствовала в тебе отличающимся. Я сконцентрировалась, и это пришло ко мне — ты ждала ребенка.»
В унисон Мойра и Морган сделали резкий глубокий вдох, когда правда обрушилась на них обеих. Насколько сильнее с каждой секундой становились подозрения Мойры, настолько сильнее она ощущала, будто кто-то бьет ее в живот. Она не могла даже ответить, как не могла и ее мама.
«Мне было так жаль тебя, Морган, но также я была рада за тебя. У тебя появилась причина, чтобы жить. Я знала, что ты еще не чувствовала ребенка. Большинство ведьм, если бы настроились, то уже бы почувствовали, но в твоем состоянии ты лишь едва понимала, спишь ты или бодрствуешь. Я беспокоилась за тебя, Морган. Я беспокоилась за твое дитя. Я боялась, что из такого болезненного и потерянного состояния, в котором ты была, ты никогда не сможешь восстановиться своими силами. Я рассказала об этом Павлу и Сюзанне, и мы всё рассказали Калэму. Сегодня я не знаю, приняла бы я такое же решение. В то время это казалось лучшим из всего, что можно было сделать. Калэм любил тебя, мы любили тебя, и мы хотели, чтобы ты снова восстановилась. Ты наследственная верховная жрица Белвикета. Было правильным, чтобы ты осталась здесь и вернула свои силы, которые привыкла использовать во благо, как и должна».
«Катрина …, что ты наделала?» шепотом спросила Морган, её голос заставил Мойру застыть.
Бабушка вздохнула. «Сьюзен и я создали заклинание, которое излечит тебя, возвратит из края отчаяния. Поддержать тебя, сохранить твою дочь живой …, защитить вас обоих,» закончила она, глядя на Мойру. «Заклинание …, я забрала твою боль на себя непосредственно, чтобы помочь тебе. Это было только для того, чтобы установить внутри тебя некоторый мир, Морган.»
73 
