очень нудно 
76 
Плечи старой женщины опустились, и она вздохнула. «Мы не знали о побочных эффектах. Я думала, что это к лучшему. Ты умирала. Прости». Она звучала разбитой и грустной, и Морган не могла удержаться от инстинктивного чувства сострадания к женщине, которая любила ее как вторая мать столько лет. Но ничего не давало Катрине права совершить то, что она совершила.
«Ты поступила так с моей жизнью, с жизнью Калэма, с жизнью Мойры, чтобы твой ковен стал сильным», — воскликнула Морган. «Как ты посмела? Как ты посмела?» Морган трясло — она не могла припомнить, когда в последний раз была в таком гневе.
«Белвикет превыше всего, Морган,» сказала Катрина, умоляя ее понять. «Это — наши жизни, жизни наших предков. Это — наша сила. Это — наше наследие, твоё и мое. И, пожалуйста, пойми, я не сделала это только для ковена. Я сделала это из-за слишком большой любви к тебе и к твоему будущему ребенку. Ты должна знать это.»
«Просто уходи, прошу», — тихо сказала Морган. У нее не было возможности осмыслить всё это в данный момент, и она не смогла бы, даже если бы захотела — у нее было нечто гораздо важнее, с чем требовалось разобраться.
«Если это — то, что ты хочешь,» сказала Катрина. «Но пожалуйста помни, что я очень люблю тебя.» Слезы были на ее лице, когда она закрыла дверь за собой.
После ухода Катрины, Морган нервно шагала по комнате, эмоции могли взорвать ее, словно фейерверки. Она была не в состоянии поверить — это просто слишком, чересчур много, слишком поразительно. Вдобавок ко всему сегодня выясняется, что ее единственный ребенок — дочь Хантера.
«О, Богиня,» закричала она, поворачиваясь к Скай. «Дочь Хантера!» Она бросилась
к Скай обняла её и наконец позволила себе заплакать.
«Мойра — дочь Хантера,» сказала Скай, повторяя слова, как будто они были чудом.
«У меня дочь от Хантера», — произнесла Морган, чуть отстранившись, чтобы взглянуть на Скай. «У нас с Хантером есть ребенок». А потом она подумала о своем браке с Калэмом, который был так добр, так терпелив, и снова она ощутила ужас и ярость одновременно.
«Они обманывали меня!» — вскричала она, отпустив Скай и опять начав расхаживать по комнате. «Более того! Они наложили на меня заклинание! Заклинание! Всё это время я жила во лжи! Каждый день моей жизни Калэм знал, что наша жизнь — обман, и он ничего не сказал! Он, Катрина и Павел — я считала их своей семьей. Они лгали мне! Почти шестнадцать лет — Я не могу поверить в это.»
Скай, погрустнев, кивнула.
«Я до сих пор не понимаю, как это даже возможно», — сказала Морган. «Мы с Хантером… мы совершали все необходимые заклинания. Вот почему я никогда даже не думала, что Морган могла быть от него».
Скай беспомощно пожала плечами. «Я не знаю,» сказала она.
«Ну, прямо сейчас я просто должна быть с моей дочерью. Может, мне следует послать ей ведьминское сообщение?» — сказала Морган, хлюпая носом и вытирая его о свой рукав. Дочь Хантера. Мойра — дочь Хантера. Она посмотрела в окно, надеясь увидеть, что Мойра бежит обратно к дому. Теперь всё, что она знала, так это то, что до смерти хочет внимательно рассмотреть свою дочь, чтобы разглядеть, где заканчиваются ее черты и начинается Хантер. О, Калэм. Богиня. Калэм, о чем ты думал? Как ты мог так поступить со мной? Я доверяла тебе.
«Я думаю, ей требуется время побыть одной», — сказала Скай, как всегда прямолинейно. «Я не чувствую ее поблизости. Если она не вернется через десять минут, то мы погадаем и отправимся за ней».
«Она вероятно пошла в дом Иэна,» сказала Морган, хмурясь с новым беспокойством. «Как в прошлую ночь.»
«Возможно нет. Она просто могла захотеть побыть одной.»
«Они поступили с нами так несправедливо», — сказала Морган, и Скай кивнула. «Ужасно печально, что Калэм умер, не оставив ребенка».
«Мойра была его дочерью», — мягко сказала Скай. «Она скорбит по нему, как дочь. Ты ведь знаешь по своему собственному опыту о связи между родителями и приемными детьми».
«Да, я знаю». Морган подумала о своих родителях, которые вырастили ее и которых она так сильно любила. «Но также я знаю, насколько особенной может быть связь между кровными родственниками. В некотором смысле, Мойра потеряла двух отцов».
Она села в кожаное кресло Калэма. Каким был бы Хантер в качестве отца? Ее сердце мучительно сжалось от представления о том, как это могло быть. Его лицо, удивленное крошечной, отчетливой улыбке Мойры. Хантер, меняющий пеленки с тем же пристальным вниманием, с которым делал всё остальное. Малышка Мойра, спящая между ней и Хантером в кровати. Слезы покатились по ее щекам. Какими прекрасными могли бы быть эти моменты.
76 
