Покататься на коньках – нет, спасибо

До того дня, когда мне позвонила София Рамбушек и сказала, что у нее есть для меня интересные новости, поступило еще два анонимных денежных пожертвования. Один конверт с десятью тысячами евро был адресован благотворительному христианскому объединению работников сферы социального обеспечения престарелых, второй поступил группе мусульманских студентов, которые занимались неотложной помощью во время стихийных бедствий и всего лишь несколько дней назад откопали половину деревни после оползня в Верхней Австрии.

К этим пожертвованиям – номер двенадцать и тринадцать – прилагались мои репортажи, написанные для «Нового времени» при усиленной поддержке, а главное, при ментальном попечении со стороны Мануэля. Благодетельница или благодетель, таким образом, по-прежнему были прочно привязаны ко мне и моим строчкам и косвенно вознаграждали практически всякое мое журналистское усилие.

Почему? Я не стал бы утверждать, что меня это совсем не интересовало, но ежедневно терзать этим вопросом свои мозги я уже утомился. Может быть, и правда этот благодетель был окутанный тайной знакомый моей мамы, от которого приходили загадочные мейлы, но у меня не было никакой охоты ломиться в запертые двери, которые, судя по всему, добровольно передо мной никогда не откроются.

Что касалось моих собственных сердечных дел, то был некоторый прогресс в стараниях мотивировать Ребекку к развитию ее чувств по отношению ко мне. Я писал ей по возможности в разное время дня и ночи, то есть при случае, короткие, сжатые, с ошибками из-за рассеянности имейлы или эсэмэски, содержание которых исчерпывалось тем, что я как раз о ней думал. В большинстве случаев она отвечала, но это никогда не совпадало с моментами моего ожидания, так что я быстро отвык ждать. Для ее ответов у меня выработалась шкала оценок от 1 до 100. 1: Очень мило, но так ли обязательно всегда оповещать меня об этом? 100: День и ночь я думаю только о тебе. По этой шкале она держалась плюс-минус на 55, в хорошие дни дело доходило до 60. Это звучало приблизительно так: «Привет, Герольд, хорошо, что ты обо мне думаешь. Всегда радостно знать, что кто-то настроен на ту же длину волны, что и ты. Хорошего тебе вечера, Ребекка».

В прошлое воскресенье – идеально ясный зимний день – она взяла инициативу на себя и спросила меня эсэмэской, не будет ли у меня желания покататься с ней и с Норой на коньках на льду замерзшего Старого Дуная. К сожалению, против этого проголосовало большинство в три четверти: Нора, замерзший Старый Дунай и в первую очередь коньки. Поскольку меньше всего в жизни я был создан для воздушной акробатики и даже в обычных ботинках без полозьев, а также без скользкого льда мне было не всегда легко удерживать прочное сцепление с почвой. Я немного поиграл с мыслью об объятиях с Ребеккой, но предпочел бы выполнять при этом несколько иную фигуру. А может, вовсе и не Ребекка, а Нора была приставлена туда специально для того, чтобы ловить меня, если я потеряю равновесие, подбирать меня, если я упаду, или разыскивать меня, если я потеряюсь на зеркально гладких просторах Старого Дуная. Нет уж, я не хотел подвергать себя риску. И я написал: «Сегодня, к сожалению, не могу, но, может, в ближайшие две недели нам удастся снова провести вместе хороший вечер».

В ответ я получил: «Жаль. Но вечер на следующей неделе с удовольствием. Мы могли бы снова приятно поужинать. Или ты придешь ко мне, а я что-нибудь приготовлю поесть. Я ведь очень люблю готовить, только не для одной себя!!» Это звучало баллов на 95, а с двумя восклицательными знаками даже на 96 по 100-балльной шкале развития чувства – во всяком случае, по моей шкале. К сожалению, не было никаких доказательств, что моя шкала полностью совпадала с ее шкалой.

Глава 17

София разгадывает спонсора

На звонок Софии Рамбушек я ответил невзначай.

– Герольд, я не буду долго ходить вокруг да около, – сказала она, что, по моему мнению, было выдающейся идеей. – Мы можем встретиться?

– К сожалению, в ближайшее время у меня с этим трудновато, – оборонялся я.

– Это было бы очень важно, – сказала она.

– В ближайшее время это, к сожалению, для меня трудновато, потому что…

  88