195 
— Боюсь, вы ошибаетесь. Я заместитель министра здравоохранения. Да, мне оказана такая честь.
Он тянул голову и всматривался поверх голов, окружающих его: он хотел поймать взгляд Вождя, когда тот войдет. Президент Мэтью славился по всему миру как человек весьма демократичный, однако своим министрам он нечасто показывался на глаза. На тех редких совещаниях кабинета, на которых Вождь соизволял присутствовать, он лишь излагал свою точку зрения и удалялся: не очень-то он был общительный, этот товарищ президент Цимлии. Заместитель министра уже давно искал возможности обсудить кое-что с Вождем и надеялся, что в этот вечер сумеет сказать ему несколько слов. Кроме того, он был тайно влюблен в Глорию. А кто не был в нее влюблен? Эта большая, роскошная, неотразимая, сексуальная женщина с лицом, которое звало… где же она? Где они, товарищ президент и Мать нации?
— Скажите, а известно ли вам что-нибудь о больнице в Квадере? — спросила его Роуз — спросила уже второй раз, потому что в первый раз он ее даже не услышал.
Нет, ну это уже нарушение всяких приличий. Прежде всего, руководитель такого уровня, как он, не должен заниматься мелочами вроде конкретных больниц, а потом, сейчас ведь официальный прием, это не место и не время для подобных расспросов. Но так уж вышло, что про больницу в Квадере он знал. На его столе как раз сегодня лежали три папки — дела трех больниц, начатых и недостроенных, потому что средства были — нет смысла церемониться в выражениях — разворованы. Он не меньше других сожалеет о том, что так происходит, но ошибки случаются. В отношении двух из этих больниц разгневанные и уже несколько циничные инвесторы выдвинули план: они соберут половину недостающих средств, если правительство даст вторую половину. А иначе — очень жаль, но ничего не попишешь, гуд-бай, больница. В Квадере инвестор послал свою делегацию на место стройки, узнал о том, в каком состоянии находится больница, и сказал: нет, мы не будем ее финансировать. Беда в том, что как раз в Квадере больница очень нужна. В районе есть некое подобие медицинского учреждения при миссии Святого Луки, но такое бедное и отсталое, что является позором для Цимлии. И потом, секретные службы донесли, что докторша из той больницы, возможно, работает на Южную Африку. Ее отец был известным коммунистом, приятельствовал с Советским Союзом. А в Цимлии не любят русских, которые отвернулись от товарища Мэтью, когда он (вернее, его войска) сражались в буше. Поддержали его тогда китайцы. И вот теперь здесь чествуют китайского посла. Вон он с женой, миниатюрной женщиной, оба улыбаются вовсю и жмут руки. Нужно двигаться: где посол Китая, там будет и Вождь.
— Простите, я покину вас, — сказал чиновник Роуз.
— Могу я попросить у вас о встрече — может, в вашем министерстве?
— Что вам нужно? — спросил он весьма грубо.
Роуз импровизировала:
— Врач больницы в Квадере — моя двоюродная сестра, и я слышала, что…
— Вы все правильно слышали. Ваша двоюродная сестра должна быть осторожнее в выборе друзей. У меня есть сведения из надежного источника о том, что она работает на… ну, не важно на кого именно.
— И… пожалуйста, еще одну минутку, а что там насчет кражи оборудования из недостроенной больницы?
Об этом он ничего не слышал и рассердился на своих помощников за то, что ему не доложили. И вообще все это дело было таким неприятным, он не хочет о нем думать. Он понятия не имеет, как решать проблему с больницей в Квадере.
— О чем это вы? — обернулся он к Роуз, хотя сам уже начал движение к эпицентру событий. — Если это правда, то ваша родственница будет наказана, можете не сомневаться. Сожалею, что это близкий вам человек.
И он ушел туда, где появилась блистательная Глория в алом шифоне и бриллиантовом колье. Где же Вождь? Выяснилось, что он не придет, его жена будет одна принимать гостей.
Роуз тихо покинула гостиницу и переместилась в кафе, всегда кипящее новостями и сплетнями. Там она доложила о приеме, об отсутствии Вождя, о красном шифоне Матери нации и ее бриллиантах, а также о замечании заместителя министра насчет больницы в Квадере. Среди посетителей кафе была женщина из Нигерии, приехавшая для участия в конференции «Здоровье наций». Услышав о шпионке в Квадере, она воскликнула, что с момента прибытия в Цимлию не слышит ничего, кроме криков о вездесущих шпионах, а если исходить из опыта ее страны, то шпионы и войны как нельзя кстати в тех случаях, когда в экономике что-то не ладится. Эти слова вызвали оживленную дискуссию, в которой так или иначе все принимали участие. Один человек, журналист, был арестован по подозрению в шпионаже, но потом его отпустили. Другие знали людей, которых тоже считали агентами и… Роуз поняла, что в кафе весь вечер будут говорить только о южноафриканских агентах, и выскользнула на улицу. Ее следующей остановкой стал небольшой ресторан за углом. Двое мужчин, которые незаметно для Роуз следовали за ней из кафе, в ресторане подошли к ее столику и попросили разрешения угостить женщину ужином: больше свободных мест не было. Роуз была голодна, не имела привычки отказываться от угощения, и к тому же незнакомцы ей понравились — они ее чем-то впечатлили, только трудно было уловить, чем именно. Вероятно, во всей Цимлии только она одна не признала в них с первого взгляда тайную полицию, но, с другой стороны, Британию в последний раз так давно завоевывали, что ее граждане стали несколько наивными. Роуз объяснила себе неожиданное внимание мужчин тем, что, наверное, сегодня вечером она выглядит лучше обычного. В большинстве стран мира, то есть в тех странах, где спецслужбы действуют особенно энергично, никто не стал бы и рта раскрывать в присутствии подобных крепышей. Что же касается Роуз, то она привлекла их внимание тем, что быстро и потихоньку скрылась из кафе, как только разговор зашел о шпионах.
195 
