207 
— Понятно.
— Но у него большая семья, и ему достанется этот дом.
Они оба знали, что главное еще предстоит обсудить. Наконец священник спросил:
— Так что ты собираешься делать с мальчиками?
— Нельзя было обнадеживать их, а я… Хотя я никогда ничего им не обещала.
— Да, но этот великий, богатый, замечательный мир и есть обещание.
— И что же мне делать?
— Ты должна забрать их в Лондон. Устроить их в настоящую школу. Дать им возможность выучиться на врачей. Видит Бог, этой стране нужны хорошие врачи.
Она молчала.
— Сильвия, они здоровы. Их отец умер до того, как сюда пришел СПИД. Родные дети Джошуа умрут, но не эти двое. Кстати, он хочет поговорить с тобой.
— Удивлена, что он еще жив.
— Он жив только потому, что ждал твоего возвращения. И будь готова к тяжелому разговору: Джошуа совсем потерял разум.
Подавая Сильвии свечу, чтобы она могла пойти с ней к себе в комнату, отец Макгвайр на секунду поднял огонь, чтобы разглядеть ее лицо.
— Сильвия, я знаю тебя очень хорошо. Я знаю, что ты во всем винишь себя.
— Да.
— Ты уже давно не просила, чтобы я исповедал тебя, но я и так догадываюсь, что бы ты сказала. В том состоянии, в котором ты сейчас находишься, после всех потрясений, после болезни, тебе не стоит доверять своим мыслям о себе.
— Туда, откуда ушли красные кровяные тельца, приходит дьявол.
— Дьявол приходит туда, где слабое здоровье. Надеюсь, ты принимаешь таблетки от дефицита железа.
— А я надеюсь, что и вы их не забываете принимать.
Они обнялись, едва сдерживая слезы, и разошлись по своим комнатам. Он уезжает рано утром, сказал священник, и, вероятно, уже не увидит Сильвию. Это означало, что ему не хочется повторять сцену расставания. Он не мог сказать, как сестра Молли: «Увидимся!»
И точно, на следующее утро отца Макгвайра уже не было: Аарон подкинул его до поворота, откуда его должен был забрать знакомый священник.
Зебедей и Умник ждали Сильвию на тропе в деревню. Половина хижин пустовала. Тощая собака рылась в пыли. Дверь дома, где Тендерай хранил библиотеку, была распахнута. На полках не осталось ни одной книги.
— Мы старались сберечь их. Мы правда старались.
— Ничего страшного.
До отъезда Сильвии деревня была поражена болезнью, она была под угрозой, но еще жила — теперь ее не стало. Дух деревни умер вместе с Ребеккой. В учреждениях и деревнях, в больницах и школах зачастую есть один такой человек, в котором воплотился дух места, и при этом он или она могут быть кем угодно — уборщиком, директором или прислугой священника. Когда Ребекка умерла, умерла и вся деревня.
Втроем они прошли через буш к могилам. Их уже насчитывалось более полусотни. Среди самых свежих — могилы Ребекки и ее сына Тендерая, два овала красной пыли под высоким деревом. Сильвия остановилась возле них, и два мальчика, видя выражение на ее лице, подошли к ней, и она прижала их к себе. Наконец-то она сумела заплакать, уткнувшись в их плечи: да, мальчики уже стали выше нее.
— А теперь вы должны поговорить с нашим отцом.
— Да, знаю.
— Пожалуйста, не сердитесь на нас. Приходили полицейские, они забрали все лекарства и бинты. Мы говорили, что вы сами заплатили за все, своими деньгами.
— Это уже не важно.
— Мы сказали им, что они воруют, что это ваши лекарства.
— Правда, это не важно.
— И теперь бабушки приводят в наши палаты больных детей.
По всей Цимлии старухи и иногда старики, чьи взрослые дети умерли, пытались кормить и воспитывать маленьких сирот.
— Чем же они кормят их?
— Новый директор сказал, что будет давать им еду.
— Но детей слишком много, разве сможет он накормить всех?
Они стояли на небольшом холме и смотрели вниз, на больницу Сильвии. Три старые негритянки сидели в тени навеса, а вокруг них было около двадцати детишек. Негритянки были старыми по стандартам третьего мира; в более удачливых странах они бы сейчас экспериментировали с диетами и искали себе любовников.
Под большим деревом лежала то ли куча тряпок, то ли что-то похожее на питона: Джошуа. Сильвия опустилась перед ним на колени и окликнула его по имени. Он не шевельнулся. Некоторые люди перед смертью выглядят так же, как будут выглядеть мертвыми, так близко их скелет расположен под кожей. Лицо Джошуа было сплошь кости; серая кожа западала в отверстия. Он приоткрыл глаза, облизал сухие губы потрескавшимся языком.
207 
