210 
Она прошла с мальчиками к лифту, зная, что они никогда не видели его и даже, вероятно, не слышали о том, что это такое, объяснила, зачем нужен лифт и как он работает. Коридор, в котором солнце разложило пыльные узоры, привел их в номер, и там Сильвия показала мальчикам ванную комнату и туалет: как включать и выключать воду, как нажимать на ручку слива, как открывать и закрывать окна. Потом она отвела обоих в ресторан и заказала для них садзу, предупредив, что есть они должны не пальцами, а ложкой. На десерт ребята ели пудинг, и с помощью добродушного официанта они справились и с этим.
В два часа Сильвия отвела детей обратно в номер и позвонила в аэропорт — заказать места на завтрашний рейс. Потом она сказала, что пойдет делать им паспорта, объяснила, что такое паспорт, предложила мальчишкам поспать, если они устали. Но оба были слишком возбуждены, и Сильвия оставила их прыгающими на кроватях с криками то ли радостными, то ли жалобными.
Она приблизилась к зданию правительства и встала перед входом, гадая, что делать дальше. И тут подъехал «мерседес», из которого вышел Франклин. Сильвия вцепилась в него и сказала:
— Я пойду с тобой, и не смей говорить, будто у тебя дела.
Франклин попытался оттолкнуть женщину и хотел уже звать на помощь, но увидел, что это Сильвия. Он так удивился, что замер, перестал сопротивляться, поэтому она отпустила его. Когда Франклин видел ее в окно месяцем или двумя ранее, то она показалась ему самозванкой, которая только притворялась Сильвией, а сейчас перед ним было то, что он помнил все эти годы: хрупкое создание с белой, будто светящейся изнутри кожей, с золотистыми пушистыми волосами и огромными голубыми глазами. На ней была белая блуза, а не тот отвратительный костюм белой мадам. И она была почти прозрачной, как дух или как златовласая Мадонна из его давно прошедших школьных дней.
Обезоруженный и беспомощный, Франклин сказал:
— Пойдем.
И они шли по коридорам власти, поднимались по лестницам, пока наконец не оказались в его кабинете, где он сел, вздыхая, но и улыбаясь тоже, и показал Сильвии рукой на стул.
— Ну и что тебе нужно?
— Со мной два мальчика из Квадере. Одному одиннадцать лет, другому тринадцать. У них нет родных. Все умерли от СПИДа. Я забираю их в Лондон и хочу, чтобы ты сделал им паспорта.
Франклин засмеялся:
— Но тебе нужен другой министр. Я этим не занимаюсь.
— Пожалуйста, договорись с кем надо. Ты можешь.
— И почему ты крадешь наших детей?
— Краду? У них никого нет. У них нет будущего. Они ничему не научились в ваших так называемых школах. Я сама всему их учила. Оба мальчика очень способные. Со мной они получат образование. А они хотят стать врачами.
— А почему ты помогаешь им?
— Потому что я пообещала их отцу. У него тоже СПИД, он умирает. Думаю, сейчас он уже мертв. Я обещала ему, что дам его детям образование.
— Это смешно. И невозможно. В нашей культуре дети не остаются сиротами. Их возьмут к себе другие родственники.
— Когда ты последний раз выезжал из Сенги в деревню? Ты ведь понятия не имеешь, что там происходит. В нашей деревне сейчас меньше народу, чем на кладбище.
— И что же, разве это я виноват, что у их отца СПИД? Разве это мы виноваты?
— Но и мы в этом не виноваты, хотя именно это вы все говорите. Думаю, тебе следует знать, что говорят люди в сельской местности: что за СПИД несет ответственность правительство, которое оказалось сворой жадных подлецов.
Франклин отвел глаза. Отпил воды из стакана. Утер платком лицо.
— Вот уж не думал, что ты станешь повторять всякие сплетни. Их же специально распространяют южноафриканские агенты.
— Не трать понапрасну время. Франклин, я заказала билеты в Лондон на завтрашний рейс. — Сильвия придвинула к нему листок, на котором были написаны имена мальчиков, имя их отца, место и даты рождения. — Вот, возьми. Мне нужен только документ, с которым я смогу вывезти мальчиков из страны. В Лондоне я сделаю им британские паспорта.
Франклин уставился на листок бумаги. Потом он медленно поднял глаза, и Сильвия увидела, что они были полны слез.
— Сильвия, ты сказала ужасную вещь.
— Ты министр. Ты должен знать, что говорят люди.
— Как ты могла сказать такое мне, своему старому другу?
— Вчера мне пришлось выслушать… Джошуа проклинал меня, чтобы заставить увезти его сыновей в Лондон. Он проклинал меня… Во мне столько проклятий, что, наверное, они не умещаются и выливаются наружу.
210 
