8 
– Разумеется, нет. И никогда не одобрят.
Джеймс поднял бокал.
– Ну, тогда выпьем за двух паршивых овец.
Они дружно выпили, салютуя всем своим промахам, допущенным, по мнению родителей. Колени их соприкоснулись, глаза встретились. О, это был самый лучший вечер в ее жизни!
– Так какова ваша цель? – спросила Лейла. Ей безумно хотелось узнать еще что-нибудь об этом человеке. – Чего вы хотите достичь, превращая все вокруг себя в золото? Когда вы проводите время на вечеринках… когда весь мир лежит у ваших ног, чего вы добиваетесь? Есть что-то, чего у вас нет? Что-то, что вы желали бы получить?
– Вас, – сказал Джеймс, и его губы приблизились к ее губам.
Лейла слегка откинула голову назад.
– Скажите правду.
– Вам не понять.
– Может быть. Но в любом случае мне хотелось бы услышать.
Джеймс задумался.
– Я хотел бы узнать, – наконец произнес он, – что это такое – достигнуть дна.
Может, тогда он хоть что-нибудь почувствует.
Лейла понимающе кивнула.
– Я уже достигла. – Она не сомневалась, что, как только взойдет солнце, семья отречется от нее. Но пока она была с Джеймсом, это не имело никакого значения. Лейла посмотрела мужчину, который вытащил ее из ада. – Но, похоже, мне удалось найти путь наверх.
Она никогда не целовалась. И сейчас это произошло. Губы Джеймса были мягкими и теплыми. Вначале Лейла просто получала удовольствие, наслаждаясь их вкусом. Она увидела, что он закрыл глаза, и поступила так же.
А потом ее губы начали двигаться, отвечая на поцелуй. Одна его рука коснулась ее щеки, другая обхватила талию. Лейла хотела придвинуться к нему ближе, сесть на колени, хотела, чтобы Джеймс обнял ее.
Ее губы сами собой раздвинулись, желая получить что-то еще, что-то неведомое…
Джеймс прервал поцелуй. Обычно он мгновенно предпринимал атаку, но эта женщина определенно заслуживала чего-то большего, а не только его руки, ласкающей ее бедро.
– Потанцуем? – предложил он.
– Я не хочу танцевать. Я хочу целовать тебя.
– Пойдем… – Джеймс встал и потянул Лейлу за руку. Его тело жаждало более тесного контакта.
– Я никогда не танцевала, – призналась она.
– Мне кажется, ты говорила, что любишь музыку.
– Я люблю играть, – сказала Лейла, когда он обнял ее за талию. – Люблю слушать…
Теперь ей предстояло почувствовать музыку.
Они медленно двигались в такт томной мелодии. Зарывшись лицом в волосы Лейлы, Джеймс поглаживал пальцами ее обнаженные руки, посылая дрожь по всему ее телу.
– От тебя так приятно пахнет, – прошептал он и прижал ее к себе так, чтобы она почувствовала силу его возбуждения.
У Лейлы закружилась голова, между бедрами стало влажно, губы искали его губы.
– Не здесь, – предупредил Джеймс, отказывая ей в поцелуе, и добавил, надеясь, что она не согласится: – Мы можем пойти в какой-нибудь бар, если тебя здесь что-то стесняет…
– Стесняет?!
Лейла еще никогда не чувствовала себя более свободной. Она двигалась вместе с музыкой, прижимаясь к мужчине, чье тело заставляло ее испытывать боль ожидания.
– Или, – осторожно предложил Джеймс, – мы можем отправиться в «Чатсфилд»…
Именно там он обычно встречался с женщинами. И никогда в его квартире. Это было бы уже слишком. Но, решил Джеймс, если она не согласится на «Частфилд», он, в виде исключения, пригласит ее к себе – так отчаянно он хотел ее.
Ответ Лейлы приятно удивил его:
– А разве мы не можем пойти ко мне в номер?
Она смотрела на его губы, наслаждаясь его теплом. Она жаждала остаться с ним наедине.
«Уж не ангел ли спустился ко мне с небес?» – подумал Джеймс, услышав эти слова.
– Конечно, – мгновенно согласился он.
– Только еще один танец.
Лейле не хотелось расставаться с теплом его рук. В ее душе звучала музыка, которую она никогда не слышала. С каждым новым движением, с каждым вздохом эта музыка вдыхала жизнь в самые укромные уголки ее тела. Грудь Лейлы болела, и где-то в животе, в самом низу, возникла потребность ощутить этого мужчину. Внутри.
Ее губы жаждали его губ. Его пальцы, сквозь ткань платья осторожно исследовавшие ее спину, неожиданно вызвали напряжение, заставляя Лейлу почувствовать себя обнаженной.
– Мне нужен твой поцелуй, – призналась она.
Джеймс посмотрел на нее.
Глаза ее подтверждали это. Она говорила правду.
– Сейчас же. – В ее голосе послышалось нетерпение.
– Ты больше не хочешь танцевать? – спросил он, чувствуя, как в ней растет желание. – Музыкант, который никогда раньше не танцевал… это, должно быть, требует огромной силы воли.
8 
