49 
Кроссовки насквозь промокли, холодная морская вода обдавала голени, пока Энни карабкалась по скалам к входу в грот. Оказавшись внутри, она включила маленький розовый фонарик, захваченный из дома.
– Тео? – Звук ее голоса отразился гулким эхом от каменных стен.
Никто не ответил.
Нахлынувшая волна окатила ее ноги до самых коленей. Разочарованная Энни собиралась уже вернуться домой, когда услышала шум. Не ответ Тео, а отчаянное повизгивание щенков.
Ей сразу же пришло в голову, что Тео принес их сюда, чтобы поиграть вместе с ней.
– Тео, – позвала она снова и, не получив ответа, направилась в глубину пещеры, обшаривая стены лучом фонарика.
Песчаный островок в форме полумесяца, где они с Тео любили лежать обнявшись, скрылся под водой. Волны плескались о заднюю стену пещеры, подбираясь к узкому уступу скалы. На этом уступе стояла картонная коробка, откуда слышался писк.
– Тео! – Энни почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Ответа не последовало, и тягостное тревожное чувство усилилось. Она медленно побрела к задней стене, где вода доходила ей до пояса.
Уступ тянулся вдоль склона в нескольких дюймах над головой Энни. Старая коробка намокла от брызг, картон разбух. Нечего было и пытаться стянуть ее вниз – дно могло провалиться, и щенки упали бы в воду. Но оставить их было нельзя: вода все прибывала, грозя смыть волной коробку.
«Ах, Тео, что же ты натворил?»
Но Энни не могла думать об этом, слыша жалобное поскуливание насмерть перепуганных щенят. Ощупав стену пещеры носком кроссовка, она нашла нишу для ноги, вскарабкалась повыше и заглянула в коробку, светя себе фонариком. Там лежали все шестеро малышей, сбившись в сиротливую копошащуюся кучку на обрывке коричневого полотенца, уже пропитавшегося морской водой. Поставив фонарик на уступ, она схватила двоих щенят и попыталась спрятать их на груди, чтобы спуститься, но их острые коготки царапали кожу сквозь футболку, и Энни разжала пальцы. С отчаянным писком песики плюхнулись обратно в коробку.
Энни поняла, что придется перетаскивать их по одному. Выбрав самого крупного, она ступила на дно пещеры и вздрогнула от боли, когда щенячьи коготки вонзились ей в руку. Энни с легкостью выплыла бы из грота, но совсем другое дело – брести по бурлящей воде с извивающимся щенком в руках.
Она поплелась к выходу. Бледный вечерний свет понемногу меркнул, становилось все темнее. Волны обвивались вокруг ее ног, тянули вниз чугунными гирями. Щенок бешено барахтался, больно царапаясь когтями.
– Пожалуйста, успокойся, – шептала она. – Пожалуйста, пожалуйста…
Когда Энни достигла устья пещеры, царапины на ее руках начали кровоточить, а ей предстояло вытащить еще пятерых щенят. Но прежде чем возвращаться за ними, нужно было найти убежище для спасенного малыша. Энни, оскальзываясь и спотыкаясь, принялась карабкаться по скалам к небольшому пятачку, где чернело кострище.
В яме осталась зола от костра, который жгли на прошлой неделе, но вокруг было сухо, а высокие камни, окружавшие впадину, помешали бы щенку выбраться наружу. Опустив песика на землю, она бросилась обратно. Волны яростно бились о скалы, заливая пещеру. Прежде Энни не случалось надолго задерживаться здесь во время прилива, она не знала, как высоко может подняться вода. Достигнув места, где дно начало уходить вниз, она поплыла. Хотя еще стояло лето, вода оказалась ледяной. Ладони Энни коснулись стены, она нащупала ногой отверстие в скале. Потом, дрожа от холода, потянулась к коробке за вторым щенком и болезненно поморщилась, когда острые коготки врезались в кожу.
Она благополучно доставила песика к кострищу, но вода стремительно прибывала, и добраться до задней стены грота в третий раз оказалось нелегко. Оставленный на уступе фонарик начал понемногу гаснуть, свет потускнел, но Энни заметила, что коробка совсем раскисла от воды и вот-вот развалится. Горло ее сжалось от страха и отчаяния. Нет, ей ни за что не успеть вынести всех щенят. И все же она должна была попытаться.
Подхватив третьего песика, она соскользнула вниз. Волна с силой ударила ей в грудь, щенок забился и вырвался из пальцев.
Всхлипывая от ужаса, Энни принялась шарить руками в бурлящей соленой воде, ища крохотное тельце. Наконец она его нащупала.
На пути к устью пещеры, где слабо брезжил свет, ее настигла отхлынувшая волна и протащила за собой, едва не свалив с ног. Энни чудом не захлебнулась. Щенок перестал вырываться, затих; она не знала, жив он или мертв, пока не положила мокрый комочек в яму и не увидела, что тот шевелится.
49 
