очень нудно 
40 
– Пошлем по почте, – отмахнулся Дик, усаживая ее в машину. В пути оба молчали. Он осторожно вел машину по замерзшим улицам. Через полчаса такой езды на восток они обогнали бурю и выехали на пока еще сухое шоссе. Теперь он мог уделить больше внимания сосредоточенно смотревшей в окно Лейни.
– Лейни!
– Да?
– О чем ты думаешь?
Она глубоко вздохнула.
– Всю жизнь я винила отца за то, что бросил меня. Росла, считая его подлецом. Но теперь не знаю. Возможно, он был ужасно несчастен. А вдруг мать не любила его и он это знал? Чувствовал себя как в капкане и должен был вырваться или сойти с ума.
– Милая.
Он потянулся к ее руке, поднес к губам и поцеловал.
– Думаю, я была к нему несправедлива. Конечно, он тоже во многом виноват. Но я никогда не пыталась посмотреть на ситуацию с его точки зрения.
– Теперь ты стала взрослой и рассуждаешь соответственно.
– Но почему я раньше не видела всей картины? Почему не понимала, что делает с собой мама? Она всегда была так озлоблена! Не позволяла себе быть счастливой.
– Как и ты.
– Как и я, – согласилась она. – Почему я не поняла все это? Не восстала?
– Потому что дети инстинктивно любят родителей. Даже нелюбимые и угнетаемые дети защищают родителей, которые их унижают и бьют.
– Но она не била меня.
– Есть разные формы издевательств. Психологические, скажем, от которых страдала ты. Их следы невидимы, но они есть.
– Однако ты их увидел, – возразила она.
– И мы все сделаем, чтобы их излечить. Следуя примеру матери, ты стараешься избежать внешних проявлений симпатии. Я намерен научить тебя внутренней свободе.
Она потерла живот:
– Я каждый день буду говорить ему, как сильно его любят. Обнимать и целовать.
Она задумчиво уставилась на почти пустое шоссе. Только иногда тьму прорезали лучи фар.
– Вряд ли мама знала, что поступает неправильно. Когда-то ты сказал, что я всегда печальна. Но вот она – воистину трагическая фигура.
Но Дик был менее склонен прощать.
– Лейни, ты осуждаешь меня за то, что заставил увидеть ее в истинном свете?
Ее глаза были влажны:
– Нет, Дик. Я тебе благодарна.
Машина свернула с шоссе так быстро, что Лейни сначала подумала, что лопнула шина. Дик включил аварийный свет и обнял ее.
– Не хотелось подвергать тебя такому испытанию, но было необходимо разрушить возведенные тобой барьеры.
Он сжал ладонями ее лицо. Большие пальцы скользнули по ее губам.
– Считай это чем-то вроде шоковой терапии.
Она опустила глаза.
– А то, другое? Тоже терапия?
Он медлил с ответом, пока она снова не подняла глаза.
– Нет. Все это потому, что я очень хотел любить тебя. С той минуты, как вошел на школьный двор в тот день. Двадцать семь лет ты была лишена любви. Хотел дать ее тебе, и как можно больше. Это огромная привилегия – дать тебе то, в чем ты больше всего нуждаешься.
И тут он поцеловал ее, касаясь кончика ее языка своим. Лейни ощутила ласку всем телом, вспомнив о том, как они любили друг друга.
С этого момента она твердо знала, что будет тосковать, когда он уедет.
И застонала, когда он оторвался от ее губ. Не от страсти. От безнадежности.
– Дик, ты привязываешь меня к себе. А я не хочу. Боюсь.
– Этот страх вселила в тебя мать. Теперь ты это знаешь.
– Да, но от этого страх не становится меньше.
Он стиснул ее в объятиях.
– Мы прогоним его ласками и поцелуями. Привыкни к тому, что я нужен тебе. Я собираюсь стать для тебя незаменимым. И для Скутера тоже.
Он наклонился и громко чмокнул ее в живот.
Она рассмеялась. Впервые за день.
– Ты так и будешь звать его, когда он родится?
Дик лукаво подмигнул:
– Только если это девочка.
Ему так нравился ее звонкий смех, но его не одурачить. Он видел фиолетовые круги усталости у нее под глазами!
– Ты совсем измучена, верно?
– Вымотана.
Он пересел за руль и притянул ее к себе:
– Нам еще долго ехать. Вытяни ноги. Может, ляжешь на заднее сиденье?
– Нет, – тревожно прошептала она, – я лучше останусь с тобой.
Он что-то проворчал, прежде чем прижаться губами к ее губам. На этот раз еще не погасшее желание вырвалось на свободу. Он целовал ее жарко и крепко. И страсть сдерживало только сознание того, что она утомлена.
Он неохотно поднял голову и пальцем коснулся ее влажных губ:
– Спи.
Она прижалась к нему, положила голову на его плечо. Когда его рука легла на ее живот, она накрыла ее своей.
40 
