очень нудно 
175 
Нет, не буду больше об этом думать. Слишком страшно.
* * *
Приехал Джереми, и я ужасно счастливая! Я не стала ему говорить о том, что болею, но он догадался сам. И я вижу, что он меня жалеет. Когда мы прощались, он поцеловал меня, и у него на глазах были слезы. Джереми такой милый мальчик! Я крепко обняла его, а он взял мою руку в свою. Я до сих пор чувствую, как его теплые пальцы в последний раз скользнули по моей ладони, когда он уходил.
Сейчас мне очень хочется облегчить свою совесть, снять с нее хотя бы часть грехов. Но бог, по-моему, и так их знает, поэтому мне не обязательно записывать их в своем дневнике. К тому же сегодня я все равно больше не могу писать — у меня почти не осталось сил. Приступы кашля становятся все сильнее и повторяются все чаще. Может быть, завтра…
* * *
Карл только что уехал за продуктами. Он обещал, что купит мне какое-нибудь лекарство и шоколадный батончик «ПэйДей». Это мой любимый.
* * *
Карл знает, что больше всего на свете я боюсь, что он куда-то уедет, а меня бросит. Когда он уходил, я спросила, вернется ли он, но он посмотрел на меня и сказал, что из-за болезни я, должно быть, повредилась в уме. Наверное, со мной действительно что-то не в порядке. Я имею в виду — с головой. В конце концов, он же не бросил меня в Голденбранче…
* * *
Ох, напрасно я вспомнила про Голденбранч. Теперь я только об этом и думаю.
Перестань плакать, Флора! Когда ты плачешь, папа очень сердится… То есть не папа, а Карл. В этом отношении он очень похож на моего отца.
* * *
Карл уехал уже несколько часов назад… Пока его нет, нужно записать в дневнике побольше, а потом спрятать, чтобы он его не нашел, когда вернется. Но я слишком устала, и у меня нет сил. Да и в хижине слишком темно, а генератор…
* * *
Снова день. Карла до сих пор нет, но он скоро вернется. Посплю немного, а когда проснусь…
Глава 25
Амелия занималась делами в кухне своего коттеджа, когда в заднюю дверь, коротко постучав, вошел Доусон. При виде его Амелия хотела улыбнуться, но не смогла, и не потому, что не рада была его видеть. После всего, что произошло за последние два дня, оба были слишком потрясены, сбиты с толка и не знали, что делать, что говорить, как вести себя друг с другом. Интересно, подумалось Амелии, существуют ли какие-то правила этикета для подобных ситуаций?..
Несколько секунд оба смотрели друг на друга, чувствуя нарастающую неловкость. Когда она стала непереносимой, Амелия выдавила:
— П-привет…
— Привет.
Доусон был в белой хлопчатой рубашке навыпуск, с закатанными до локтей рукавами, и в светло-голубых джинсах, что выглядело очень красиво и опрятно. Только лицо у него было усталым и каким-то изможденным. Не удержавшись, Амелия спросила с тревогой:
— Как ты себя чувствуешь? Ты не заболел?
В ответ Доусон неопределенно пожал плечами:
— Да нет, все нормально. Более или менее.
— Мне звонили с паромного причала, предупредили, что ты едешь.
— Пришлось дать большой крюк. На острове полно полицейских, но это даже хорошо.
Амелия согласно кивнула:
— Сейчас я чувствую себя в безопасности… Но только если не смотрю на дом Берни. Каждый раз, когда я случайно поворачиваюсь в ту сторону, меня просто дрожь пробирает. Но со временем это пройдет, я думаю.
Доусон тоже кивнул:
— Та женщина из полиции, которая присматривает за твоими детьми… Она ночует в доме?
— Да, но сейчас она ненадолго ушла. Несколько полицейских поселились в твоем бывшем коттедже… Ну, который ты снимал. Они спят и едят посменно, а в остальное время наблюдают за окрестностями, и она попросила разрешения их навестить. Она знала, что ты приедешь, так что в этом, наверное, нет ничего страшного.
— Ничего страшного, говоришь? — Доусон задумчиво покачал головой. — Да, наверное, ничего…
— Ты в порядке?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Ты уже спрашивала.
— Ах да… Извини.
— Я в порядке. А ты?
— Да, только… только я все время думаю о Джереми. — Она глубоко вздохнула. — Никак не могу решить, как мне ко всему этому относиться. И как я должна к этому относиться…
— Ну, учитывая обстоятельства, это вполне естественно. Со временем ты разберешься.
— Пойми, я его не оплакиваю, нет! Но мне все равно грустно.
175 
