Последние отзывы

  218  

После Склары ходить короткими тропами не удавалось. Продираясь сквозь густой подлесок, Леон с Алиной шли в поисках хоть какой-то дорожки. Не так далеко от главного торгового тракта, называемого южным, в шести верстах от Склары, располагался небольшой хуторок, где хозяйничал давний друг раславского воеводы Василий Семенович Шмат. Сперва Леон не собирался к нему заходить, но теперь, когда у них не было ни еды, ни хотя бы одной монетки, чтобы хватило на хлеб, стоило подумать о том, у кого попросить помощи.

К хутору уставшие путники вышли на рассвете. Леон подождал бы у ворот, но Алина замерзла и валилась с ног. Пришлось стучать в ворота, доказывать старому прислужнику, что хозяин не будет против, если его разбудят в такую рань ради гостей. К счастью, Василий Семенович то ли уже не спал, то ли проснулся из-за шума – он самолично вышел к воротам. Обняв Леона и добродушно поприветствовав его спутницу, повел гостей в дом.

– Я тебя ждал, – сообщил хозяин, едва слуги ушли, и они остались втроем в небольшой гостиной. – Алексей Леопольдович на днях голубя прислал, велел, если увижу тебя, письмо передать.

Он вышел ненадолго, потом вернулся с небольшим деревянным ларчиком. Поставив его на стол, вынул сложенный во много раз клаптик бумаги и протянул Леону.

« Нужна твоя помощь, – писал воевода. – Ты, верно, уже знаешь о втором чужом городе и новых колдунах, но это лишь полбеды. Для покорения бунта на раславской земле и уничтожения всех колдунов князь призвал на помощь соседей. С юга в страну вторглись войска Иштры, и может статься, что до Вереша они доберутся первее. Потому, если сочтешь, что Арис справится сам, приезжай к озеру Латка. Буду ждать тебя до четвертого числа».

И подпись.

Леон посмотрел на Алину – девушка сидела, опустив голову, до сих пор винила себя, что не придумала, как не отдать Бусю обманную записку.

Посмотрел на Василия Шмата – хозяин тактично отвернулся и поглядывал в окно, за которым слышался гогот выгоняемых на пастбище гусей.

– Василий Семенович, – Леон сложил записку, но не спешил прятать – задумчиво поглаживал бумагу пальцами, – расскажите нам, что происходит в стране. И… – оглянулся в поисках календаря, который обязательно должен иметься в таком богатом доме, – и какое сегодня число?

Наутро Леон с Алиной во весь опор неслись на юго-восток верхом на свежих лошадях из Шматовой конюшни. Хозяин лично проводил их до ворот, дал в дорогу денег и еды, напутствовал сторониться людей, не заезжать в деревни и города. И торопиться – до обозначенного воеводой срока осталось меньше недели.

Покидая гостеприимный хутор, ни Леон, ни Алина не могли знать, что очень скоро по этой же дороге явится посланный из Лещан отряд, что просторный хозяйский дом сгорит дотла, работники разбегутся, а объявленный бунтарем и изменником Василий Семенович, защищая семью, сдастся в руки «правосудия», но в столицу так и не поедет. Две ночи спустя его тело тайком снимут со старой груши несколько вернувшихся к опустевшему пожарищу работников и помогут вдове похоронить его во дворе разоренного дома.

К озеру Латка путники прибыли накануне назначенного дня. Воевода встретил сына с облегчением, которое пытался скрыть. Видно, возлагал большие надежды на помощь Леона.

Во время наскоро собравшегося совета Алина сидела поблизости, слушая, как и о чем договаривались воевода с сыном и соратниками, но покоя не давала тревога за Женю и Ариса. Что с ними теперь будет? И насколько же они с подругой ошиблись в Максиме? Способен ли он убить того, кто ему доверял? Женю, например. И будет ли мстить Арису за недоверие, за унижение?

«Будет, будет, будет», – беспокойно стучало в сердце.

Неподалеку от девушки, устроившись на земле, беседовали трое мужчин, одетых, как крестьяне. Чтобы отвлечься от тревожных размышлений, Алина стала прислушиваться к их разговору.

– Хозяевами себя чувствуют на нашей земле, – ворчал седой бородач в стеганой безрукавке поверх заношенной рубахи. – В дома заходят без спроса, берут все, что захотят. Соседа моего подчистую ограбили – он жил небедно, мехами торговал когда-то в Раславе…

– Да, у нас в Ручейном теперь жить и вовсе тяжко, – вздохнул другой. – Хорошо я семью к матери в Ставру переправил, а то мало ли чего… Пожары теперь часто. Не так слово сказал, не так посмотрел – на тебе красного петуха под крышу!

  218