очень нудно 
268 
– Почему?
– Бусь боялся. Там было гадкое-прегадкое и страшное-престрашное. Бусь испугался и не смог прийти.
Я хотела было спросить, где же он такое страшное учуял, а потом сообразила, что пропал бузиненок как раз после того, как я заключила договор с тварями Пустоши. Вот вам и гадкое-прегадкое…
– Спасибо, что откликнулся, Бусь.
– Бусю велели слушаться, – немного растерянно пробормотал бузиненок.
– Скажи, Бусь, – я поднялась, кое-как отряхнула влажные штаны, – что нужно сделать, чтобы ты больше не обязан был приходить на мой зов. Мой или Ариса.
Малыш некоторое время молчал, раздумывая, потом спросил тихонько:
– Отпустишь Буся?
– Отпущу. Если ты отведешь меня к озеру.
Малыш катился клубочком впереди – я не видела его, но слышала негромкое попискивание и шла на звук. Сперва далеко-далеко впереди появилось размытое пятнышко света, оно все росло и росло. И, наконец, за черными стволами мне стала видна мерцающая серебром гладь лесного озера. Угольком над ней поднимался маленький островок, соединенный с берегом узенькой полоской суши. Деревья стояли над водою темной стеной, на которую опирался высокий купол неба, усеянный сияющими самоцветами звезд.
Вот только никого не было ни на берегах, ни в воде. Лишь Бусь, вытянувшись во весь свой рост и расправив мохнатые уши, ждал.
– Спасибо, Бусь, – я присела напротив бузиненка. – Ты мне очень помог. С этой минуты ты свободен, и твоя служба окончена.
Некоторое время малыш смотрел на меня черными глазками-бусинками, наклонив набок голову, а потом вдруг свернулся клубочком и в мгновение ока исчез в траве. Словно не было. Я выпрямилась и неторопливо, оглядываясь по сторонам, вышла на островок.
– Выйди ко мне, Хозяин леса!
Ответом была тишина, и лишь сонно квакнула лягушка под кочкой.
Неужели не слышит? Или не хочет отозваться?
Руки задрожали от волнения, и я сжала кулаки.
– Хозяин леса, прошу тебя, покажись!
Снова тихо. Только в темноте на берегу что-то шевельнулось, и мне почудился тусклый золотистый отблеск.
– Арис! – крикнула я, всматриваясь в темноту. – Арис! Валентин!
Послышался скрипучий смех. Из зарослей к воде вышла маленькая, страшненькая старушка с длинным крючковатым носом. Лица видно не было, из-под спутанных волос злорадно поблескивали желтые глаза. Все так же посмеиваясь, она присела на траву, рядом с ней устроился похожий на куст Болотник.
– Ты зовешь того, кого больше нет, – негромкий голос прошелестел ветром, прокатился эхом над водой.
Я обернулась. Темная фигура Хозяина Заповедного леса едва виднелась на берегу, скрытая тенью могучего дуба. Рядом с ним во мгле проступали силуэты мавок и лесовиков.
Пришли. Все-таки пришли…
– Я хочу его вернуть!
Молчание.
– Я знаю, что это возможно.
– Его нет больше, – повторил Хозяин леса. – Ты зря пришла сюда, дочь чужого мира.
И отступил в темноту.
– Нет! – я отчаянно рванулась вперед, едва не свалившись в воду. – Нет, подождите! Подождите!..
Мрачный силуэт еще угадывался в тени, пришлось говорить быстро, надеясь, что Хозяин леса дослушает и не уйдет раньше.
– Я слышала о том, как один человек пытался вернуть свою невесту-утопленницу. Я тоже хочу попытаться.
– Зачем тебе? – насмешливо спросил умостившийся на кочке водяной. – Верно, ты знаешь и то, как славно закончилась эта история. Но только не для того дурака Ивашки, а для моих сестриц-русалок.
Кругом захихикали.
– Из этой колдуньи тоже выйдет неплохая русалка, – проскрипел Болотник.
– Или кикимора, – поддержал его кто-то.
– Кикимора! Вот умора!
Собравшиеся у озера веселились, а я щурилась, стараясь не выдать злорадного удовлетворения: теперь не откажут. Ради забавы – не откажут.
– Ты знаешь, чем придется платить? – вновь заговорил Хозяин леса, и все замолчали, прислушиваясь к его голосу.
– Знаю.
– Знаешь, что случится, если тот, кого ты звала, не захочет вернуться?
Я покосилась на кикимору:
– Догадываюсь.
Вокруг снова засмеялись.
– И готова отдать в залог свое имя?
– Готова, – я перевела дыхание, справляясь с нахлынувшей вдруг злостью. – Но я хочу быть уверена, что вы не позовете меня раньше времени.
На мгновение и болотники, и мавки, и водяные оторопело замолчали, а потом, опомнившись, хором принялись возмущаться, предлагая утопить дерзкую колдунью в озере или превратить в дерево. А я смотрела на них и все пыталась понять – неужели на пороге гибели мира им и правда есть дело до мелочных обид и глупых забав?
268 
