очень нудно 
40 
– Арис!
Он остановился. Повернулся, в который раз поправляя сползшую Алину.
– Иди сюда, – в голосе Ариса мне теперь слышались незнакомые нотки. Я не сдвинулась с места.
– Так… – несколько шагов в мою сторону. Он попытался высвободить левую руку, сильнее согнувшись и перехватив свою ношу правой, но в этот миг Алинка подняла голову, ойкнула.
Ее тут же поставили на ноги.
– Постой, – коротко сказал ей наш спутник, снял рукавицы, сунул за пояс и, шагнув ко мне, потребовал: – Руку дай!
Я попятилась, но он, сделав еще один шаг, поймал мою ладонь и, избавив ее от перчатки, положил на свое запястье.
Быть может, это прикосновение должно было превратить меня в ледяную статую или, в лучшем случае, в какую-нибудь белку или крысу. Но… сердце гулко отсчитывало мгновения, и ничего не происходило. Я осторожно заглянула в хмурое, заросшее черной щетиной лицо.
– Пульса бы не было, – объяснил Арис.
– А… он есть?
Горыныч сердито отбросил мою руку и подошел к Алине:
– Залазь давай.
Нет, ну мог бы сказать раньше, что надо послушать пульс! Как будто это так уж легко сделать!
– Жень! – позвала Алина. Уже сидя на спине у Горыныча, она умудрилась забраться ладонью под воротник его тулупа. – Жень, есть пульс! Я нащупала!
– Сейчас пешком пойдешь, – мрачно пригрозил Арис, на что подруга тихонько рассмеялась. Я медленно выдохнула, успокаиваясь и, поправив лямки рюкзака на плечах, направилась следом.
Алина уже не спала. Она ехала на спине Горыныча, с интересом поглядывая по сторонам. Я устала идти, и немного завидовала подруге, но мне бы в голову не пришло попросить поменяться местами. Лучше уж пешком.
Арис все еще дулся. А может, мне это лишь казалось.
– А как еще можно узнать, человек перед тобой или нет? – спросила подруга после долгого молчания.
Горыныч, как ни странно, ответил сразу.
– На морозе – пар от дыхания видно. Только… вернее будет сердце послушать.
– Буду я у каждого встречного чудища пульс искать!
Моя реплика не осталась без внимания.
– У каждого не надо, – на диво спокойно произнес Арис. – И если колдун какой заявится под личиной – так у него пульс тоже есть. А перед тем, как дверь открывать кому ни попадя, нужно было вопросы задавать.
– Какие? – поинтересовалась Алина.
– Какие-нибудь. И уже по ответам решить, тот человек или притворяется.
Совет был разумным.
– Учтем на будущее, – согласилась я и тут же задумалась над тем, какие вопросы буду задавать в следующий раз.
– Ты так много знаешь об этом мире, – снова подала голос Алина. – Леон говорил, что ты попал сюда десять лет назад. Правильно?
– Двенадцать, – поправил ее Горыныч.
– Да, давно… – согласилась моя подруга. – А сколько тебе тогда было?
Пауза. Наверное, наш спутник думал, отвечать или не стоит, но потом таки сказал:
– Пятнадцать.
Сложить два числа не составило труда, и мы с Алиной тут же удивленно переглянулись.
– Значит, сейчас тебе двадцать семь? – уточнила подруга.
Он нахмурился, словно вспоминая, потом кивнул. И, перехватив мой изумленный взгляд, угрюмо спросил:
– Что?
– Мы думали – больше, – честно призналась я.
Ближе к утру, миновав небольшой лесок, мы оказались на заснеженном лугу. Сугробы походили на волны, а вдалеке возвышался пологий холм с несколькими хилыми деревцами на макушке. Арис остановился на минутку, огляделся и вдруг свистнул коротко и пронзительно. Два раза.
Мы с Алиной встрепенулись, вздрогнув от неожиданности. Последние часа два подруга шла рядом со мной, а Горыныч нес ее рюкзак. Мне помощь так и не предложили, это было немножечко обидно.
– Это сигнал, да? – спросила Алина. – А если Леон и Максим далеко ушли? Как думаешь, они услышат?
– Возможно, – Арис недовольно скривился. Проследив за его взглядом, я увидела на вершине холма фигуру в длинном черном плаще. Первая мысль была, что это Леон… Но его плащ был серым и остался на плитах центральной раславской площади, когда сына воеводы превратили в самого обыкновенного ужа. А человек, который, отбросив капюшон, приветственно машет нам рукой – никто иной, как Максим, первым прибывший на место условленной встречи.
Холм был невысоким. Наверх вела пологая тропка, но мы с подругой так устали, что едва не падали. К счастью, Максим спустился навстречу и взял у меня рюкзак. Алинка же уцепилась за его руку, предоставляя мужчине волочь ее наверх.
40 
