очень нудно 
60 
Когда она вернулась, он спал глубоким сном.
Мгновенно забыв о своей обиде, она подошла, глядя на спящего. Как она могла сердиться на него? Он измучен, кровоточит не только его тело, но и его бедная душа. Кто поможет ему сейчас, если не она? Она встала на колени и начала осторожно обмывать его ноги. Что теперь будет с ней, с ними? Впрочем, их судьба различна, у них нет совместного будущего, он ясно дал понять, что они никогда не будут вместе, и он прав. Глубокая грусть охватила ее. Им уже никогда не скакать по утрам верхом, обгоняя друг друга, не нырять с моста и со скалы в реку… Как хорошо было раньше, как они были счастливы…
Закончив, она подняла на него глаза. Он спал глубоким сном, несмотря на жесткий стул и неудобную позу.
Теперь она получила возможность как следует рассмотреть его. Лицо сильно исхудало, на правой щеке серповидный шрам, но черты по-прежнему красивые и до боли знакомые. Элеонора с грустью решила, что ей нелегко будет придерживаться теперь своего решения. Она встала и тронула его за руку:
— Шон, ложись в постель.
Он не шевелился.
— Шон?
Он открыл глаза, затуманенные сном.
— Вставай и ложись в кровать, — повторила она.
И вдруг его губы тронула легкая улыбка, и он прошептал:
— Эль, — и сжал ее руку в своей.
Она поняла, что он еще не проснулся окончательно, но в его шепоте была такая теплота и благодарность… И он улыбнулся! Она не видела его улыбки с тех пор, как он вернулся. Она все бы отдала на свете, чтобы он снова засмеялся. Если бы она смогла заставить его смеяться, может быть, прежний Шон вернулся бы к ней?
Он встал, не отпуская ее руки. И вдруг его сонный взгляд, скользнув по ее лицу, опустился на грудь… Если бы он сейчас был с ней ласков, обнял ее и прошептал, что любит, она простила бы все. Кровь тяжело пульсировала в висках, она задрожала, когда вдруг он обвил руками ее талию, притянул к себе, и почувствовала, как напряжено его тело. Она еще пыталась сопротивляться и подумала, что такая близость опасна, потому что все может повториться, но понимала, что не в силах бороться, ее тело уже отозвалось на призыв и осторожность сменилась всепоглощающим желанием близости.
— Пойдем со мной, — прошептал он. За руку подвел ее к кровати, лег и притянул ее к себе.
Она не сопротивлялась, но в мозгу еще билась лихорадочно мысль, что не стоит этого делать, не надо поддаваться искушению. Он находится в состоянии, когда вряд ли осознает, кто с ним рядом, снова воспользуется ее уступчивостью не любя и сам потом пожалеет. А она будет страдать еще сильнее.
— Эль, — выдохнул он ее имя, притягивая обеими руками ее голову к себе, гладя по волосам. И вот уже нашел ее губы, а она сама поцеловала его, испытывая лишь нетерпеливое страстное желание поскорее оказаться в его объятиях, слиться с ним воедино. Поцелуй не был похож на прежние, его губы были на этот раз мягкими, даже нежными, но вдруг он замер, и она увидела, что он крепко спит.
Она лежала не двигаясь, не пытаясь освободиться из его объятий. Потом, высвободив руку, коснулась его щеки. Ее любовь вернулась, вернее, никуда не уходила. Но любит ли она прежнего Шона, свои воспоминания о нем, или человека, в которого он превратился. Сейчас, когда он спал, он стал прежним. И она так сильно его любила, что продолжала лежать, теша себя иллюзиями, не желая признаться самой себе, что все это обман и у таких отношений не может быть будущего.
Так прошло несколько часов. Он спал и ни разу не пошевелился с того момента, как уснул. За окном был уже вечер. Она так и не смогла уснуть. Сколько она еще выдержит, если продолжит сражаться за него? Осторожно встала и подошла к окну. Почувствовала острый голод, а хлеб и сыр закончились утром. Шона нельзя оставить одного, но и будить тоже не хотелось. Она отчетливо поняла, что он впервые получил возможность выспаться. Она не знала, сколько простояла так, как вдруг почувствовала на себе его взгляд. Повернулась, его серые глаза смотрели на нее серьезно и задумчиво. Сердце замерло, она улыбнулась:
— Ты проснулся.
— Как долго я спал? — спросил он, продолжая лежать.
— Несколько часов. Уже поздно, я слышала, как часы в церкви пробили пять.
Он быстро сел, спустил ноги с кровати. Если они и болели, он не показал виду.
— Ты выходила?
Она покачала головой.
Он подошел к вешалке, вынул носки из ботинок, стоявших на полу. Она смотрела, как он их натягивает на стертые в кровь ноги.
60 
