ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>




  73  

Она хотела бы сказать что-то еще в защиту фильма, но правда заключалась в том, что она сама тоже до конца не могла сказать, что же это будет. Да и никто не мог сказать точно в тот момент, что получится из всего того, что было записано. У Шебякина на дисках и пленках лежали в хаотическом порядке снятые эпизоды, из которых еще предстояло смонтировать фильм. Каким он будет, неизвестно. Фильм – это не спектакль, тут нельзя увидеть картинку целиком, как на генеральном прогоне. Фильм склеивается из кусочков, как мозаика, и во многом зависит не только от того, насколько хороши кусочки, но и от того, насколько мастерски их приладят один к другому.

Анна видела, как снимались кусочки, она читала сценарий, и все же общей картинки не возникало. Некоторые эпизоды буквально шокировали. Некоторые казались невероятно затянутыми. Первичный монтаж Шебякин не показывал никому, говоря, что все это еще поменяется десять раз.


Олеся пролежала с температурой и в бреду еще сутки, прежде чем ей стало немного лучше. Ситуация осложнялась тем, что Анна не смогла остаться с ней на весь день: Олесины эпизоды закончились, но еще снимали общие планы, какие-то сцены с массовкой, и гример постоянно требовался на площадке. Она забегала в гостиничный номер несколько раз, переодевала подругу в сухую одежду, ставила на тумбочку новый термос с питьем, давала лекарства. К ночи жар спал немного и Олеся пришла в себя.

– Спи, спи! – прошептала Анна, проводя мокрым полотенцем по лицу подруги.

– Мы все сняли, да?

– Ты психичка? Плюнь на все, ты больна!

– Все или не все? – переспросила Олеся зло.

– Да все, все ты сняла. Успокойся. Скоро домой поедем. Только ты уж давай лежи и пей больше жидкости. Будь хорошей девочкой.

– Я всегда была хорошей девочкой. Так ты уверена, что мы все отсняли? Можешь переспросить Шебякина?

– Могу прямо сейчас позвонить Шебякину и заставить его сказать тебе прямо и категорически, что твоя часть работы исполнена.

– Можешь, да? – с надеждой посмотрела на Анну Олеся. Та фыркнула и набрала мобильный номер режиссера. Наплевать на то, что ночь. Она протянула трубку Олесе, и та самолично трижды уточнила, что Шебякину ничего не нужно больше от нее как от актрисы. Ни маленьких подсъемок, ни переделки каких-то не устраивающих его эпизодов.

– Да все, все! – кричал слегка пьяный Шебякин. – Мы все по десять раз пересняли, успокойся. У тебя что, все еще бред?

– Ну, успокоилась? – спросила Анна, всовывая ей в руки термос с чаем. Та обхватила термос обеими руками – худющая, после жара и температуры на лице вообще ничего не осталось, кроме огромных, обведенных темными кругами глаз. Растрачена без остатка. Разве так можно?

– Да, я спокойна! – вдруг улыбнулась Олеся. – Анька, милая, принеси мне торт, а? Принесешь?

– Торт? Ты что, хочешь есть? – вытаращилась на нее Анна. Олеся кивнула и отхлебнула чаю.

– Я хочу есть так, как никто даже представить не может!

– Да я сейчас! Черт, я не знаю, что тут можно купить ночью, – засуетилась Анна. Она оделась, пересчитала наличность в их кошельках. – Значит, торт?

– Или два. Господи, как же ненавижу йогурты! – прошептала Олеся. Через пятнадцать минут они обе сидели на кровати и молча, сосредоточенно трудились над «Прагой», единственным приличным тортом, который удалось найти в маленьком ночном магазинчике неподалеку от гостиницы.

– О боже, какое счастье! – буквально простонала Олеся, вонзая пластиковую вилку в шоколадное тело торта.

– Ешь, ешь, – ухмыльнулась Анна. – Не понимаю, как же ты могла не есть все это время? Это же – пытка!

– О да! Пытка и есть, буквально гестапо, – пробормотала Олеся с набитым ртом.

– Не понимаю, – покачала головой Анна, стряхивая крошки от торта с одеяла. Ну они и поросята. А, плевать. – Как ты это делала? Я имею в виду… Вот Нонка уже год пытается похудеть – а у нее ведь есть от врачей назначение, реально надо. Но не может она. Стоит ей заметить на горизонте что-то вкусное, как тут же забывает все приказы докторов. А как же ты? Что же такое ты говорила себе каждый раз?

– Что от этого зависит моя жизнь! – пожала плечами Олеся.

– Но это не так. Твоя жизнь от этого ни черта не зависит. Этот придурок Шебякин захотел, чтобы героиня была худой и истеричной – вот и все. Разве это вопрос жизни и смерти? – возмутилась Анна.

Олеся отщипнула вилкой очередной кусок торта – огромный кусок – и с наслаждением вонзила в него зубы.

  73