46 
— Возможно, это было бы… ошибкой жениться на мне?
Граф улыбнулся.
— Я боролся со своей любовью к тебе, — сказал он. — Но все мое существо говорило мне, что ты чиста и непорочна, как ангел, и совсем не такая, какой притворялась.
— А теперь?
— Теперь я знаю, что ты именно та женщина, которую я искал всю свою жизнь, но лишь для того, чтобы пережить разочарование и предательский обман.
Его голос внезапно пресекся, и Минелла порывисто воскликнула:
— О, пожалуйста, не надо так говорить! Клянусь, я никогда не обману вас и не причиню вам зла! На самом деле я… хочу оберегать вас.
Граф улыбнулся, и, приблизив губы к ее губам, проговорил:
— Я сам хотел бы тебя оберегать!
— Наверное, любовь заставляет каждого стремиться защищать любимого человека, оберегать его от ран духовных и ран телесных.
— О Боже, как я люблю тебя!
Он начал целовать ее снова, его поцелуи были неистовыми, страстными, и Минелла почувствовала, что уже не в состоянии думать. Она знала лишь, что сияние, исходящее от них обоих, становится все ярче и ярче.
Они стали частью друг друга, и ничто, даже таинство брака, не могло сблизить их еще больше.
Прошло много времени, пока граф наконец не сказал:
— Моя любимая, ты устала, и тебе нужно лечь спать.
Минелла вопросительно взглянула на него, и он добавил:
— Ты знаешь, что я не сделаю ничего, что могло бы тебя опечалить, и хотя это будет очень нелегко, мы подождем, пока я не стану свободен, и не смогу взять тебя в жены. До того времени мы не будем жить как супруги, как бы мне этого ни хотелось.
Минелла счастливо вздохнула и спрятала лицо у него на груди, а граф проговорил, словно размышляя вслух;
— Будет очень неловко просить у капитана еще каюту, притом что он уже сказал нам, что корабль переполнен. Однако я могу весьма удобно устроиться здесь на кресле, а утром войду в нашу комнату до того, как придет Хайс.
Минелла посмотрела на привинченные к попу кресла и поняла, что их нельзя даже составить вместе, чтобы граф мог вытянуть ноги.
Она нерешительно произнесла:
— У меня появилась мысль… Но, боюсь, она может тебя шокировать. Граф улыбнулся.
— Не думаю, что ты чем-то можешь меня шокировать, моя любимая, однако я слушаю.
— Одним словом, папенька однажды рассказывал мне об одном довольно странном шведском обычае, который у них называется «связка». Когда очень холодно, двое могут лечь вместе в одну кровать, чтобы было теплее… но им нельзя… касаться друг друга.
— Ты предлагаешь и нам так сделать?
— Предположим, — так же нерешительно продолжала Минелла, — я лягу в постель… а вы ляжете поверх одеяла и накроетесь вторым… Ведь тут, наверное, есть еще одеяла?
Минелла зарделась и на мгновение замолчала.
— Возможно, — сказала она, поколебавшись, — вы сочтете нескромным такое предложение… Но я не хочу, чтобы вам было неудобно.
— Я обожаю тебя, — тихо сказал граф, — и люблю тебя еще больше да то, что ты такая практичная и думаешь обо мне.
Пока она умоляюще смотрела на него, ища в его лице признаки осуждения, губы графа нашли ее губы, и когда он поцеловал ее, она забыла обо всем на свете, кроме того сладостного чувства, которое пробуждали в ней его поцелуи.
Потом он отстранился, поднял Минеллу на ноги и сказал:
— Я готов целовать тебя всю ночь, но хочу, чтобы утром ты выглядела красивой и свежей, чтобы каждый мужчина на корабле завидовал мне.
— Я никогда не бывала в обществе, где столько мужчин!
Они шли к двери, но при этих словах граф остановился и снова обнял Минеллу за талию.
— Предупреждаю тебя, — сказал он, — что я буду отчаянно, дико ревнив, и если ты станешь заглядываться на другого мужчину, я запрещу тебе выходить из каюты до самого Египта. А потом отвезу тебя домой и запру в подземелье замка, и ты будешь сидеть в темнице, пока мы не поженимся!
Минелла рассмеялась счастливым смехом.
— Вам не нужно тревожиться, — сказала она. — Пока я не встретила вас, я была уверена, что в мире нет другого мужчины, столь же привлекательного, как мой папенька, а теперь я знаю, что никто не может быть таким замечательным, как вы и так… волновать сердце.
Перед последними словами она сделала небольшую паузу и залилась очаровательным румянцем.
Граф повел ее в спальню и, посмотрев на кровать, убедился, что она удобна и достаточно широка, чтобы два человека могли улечься рядом, и при этом между ними оставалось бы расстояние.
46 
