Пайпер

С Шарлоттой мы познакомились восемь лет назад, на одном из самых холодных катков штата Нью-Гэмпшир, когда одевали своих дочерей в костюмы звездочек для сорокапятисекундного выступления в рамках ежегодного зимнего шоу. Я ждала, пока Эмма зашнурует коньки, а остальные мамаши тем временем одним легким движением руки затягивали своим девочкам волосы в «гульки» и обвязывали им запястья и лодыжки лентами, струящимися с блестящих нарядов. Мамаши болтали о рождественской ярмарке упаковочной бумаги, которую устроил конькобежный клуб, чтобы собрать денег на благотворительность, и жаловались на мужей, которые недостаточно зарядили батарейки в видеокамерах. Шарлотта, обособившись от этих бесцеремонных всезнаек, сидела одна и пыталась уговорить упрямую Амелию собрать волосы в хвост.

— Амелия, — увещевала она ее, — тренер не разрешит тебе кататься в таком виде. У всех должны быть одинаковые прически.

Лицо ее показалось мне знакомым, хотя мы вроде бы не встречались раньше. Я бросила ей несколько заколок-«невидимок» и широко улыбнулась.

— Может, понадобятся, — сказала я. — А еще у меня есть суперклей и корабельный лак. Мы не первый год состоим в Нацистском конькобежном клубе.

Шарлотта расхохоталась, принимая подарок.

— Им же по четыре года!

— Очевидно, если не начнешь вовремя, потом не о чем будет рассказывать психоаналитику, — опять пошутила я. — Меня, кстати, Пайпер зовут. Дерзкая мамаша фигуристки. И очень этим горжусь.

Она протянула руку.

— Шарлотта.

— Мама, — вмешалась Эмма, — это же Амелия, я тебе рассказывала о ней на той неделе. Они только переехали.

— Пришлось. Из-за работы, — пояснила Шарлотта.

— Вашей или вашего мужа?

— Я не замужем, — ответила она. — Меня взяли кулинаром в «Кейперс».

— Вот откуда я вас помню! Я читала о вас в журнале.

Шарлотта покраснела.

— Не верьте всему, что пишут журналисты…

— Да вы должны гордиться собой! Лично я даже полуфабрикат разогреть как следует не умею. К счастью, в мои рабочие обязанности готовка не входит.

— А кем вы работаете?

— Я акушер-гинеколог.

— Ого, у вас профессия гораздо солиднее моей! Когда я работаю, люди набирают вес. А когда работаете вы — теряют.

Эмма засунула палец в дырочку в костюме.

— У меня костюм упадет, потому что ты не умеешь шить.

— Не упадет, — вздохнула я. — Я была слишком занята наложением швов на живых людей, чтобы шить еще и костюм, поэтому просто смазала края горячим клеем.

— В следующий раз, — сказала Шарлотта Эмме, — я и тебе сошью костюм, когда буду шить для Амелии.

Мне понравилось, что она рассчитывает на долгую дружбу. Мы были обречены на соучастие в преступлении — быть мамашами-чужачками, плюющими на мнение большинства. В этот миг в раздевалку заглянула тренер.

— Амелия, Эмма! — рявкнула она. — Мы же все вас ждем!

— Девочки, поторопитесь. Вы же слышали, что сказала Ева Браун.

— Мама! — нахмурилась Эмма. — Ее зовут мисс Хелен.

Шарлотта засмеялась.

— Ни пуха ни пера! — крикнула она им вдогонку. — Или для фигурного катания это пожелание не годится?

Не знаю, можно ли, оглянувшись, найти в своем прошлом тайные знаки, вплетенные в общую ткань. Не похожа ли судьба человека на карту сокровищ, где при желании можно выискать тропинку, ведущую к конечной цели? Как бы там ни было, я не раз вспоминала этот момент, эту присказку. Помню ли я ее потому, что ты родилась такой? Или ты родилась такой потому, что я это помню?^[2]

Обняв меня, Роб терся своей ногой между моими и осыпал меня поцелуями.

— Нельзя, — прошептала я. — Эмма еще не спит.

— Она сюда не зайдет.

— Откуда ты знаешь?

Роб зарылся лицом мне в шею.

— Она знает, что мы занимаемся сексом. Если бы не занимались, ее бы вообще не было.

— А тебе нравится представлять, как твои родители занимаются сексом?

Скорчив гримасу, Роб откатился на свою половину кровати.

— Отличный способ испортить настроение.

Я рассмеялась.

— Подожди десять минут, пока она уснет, и я опять разожгу в тебе огонь.

Скрестив руки за головой, он уставился в потолок.

— Как ты думаешь, сколько раз в неделю Шарлотта с Шоном этим занимаются?

— Я не знаю!

Роб недоверчиво покосился на меня.

  34