28 
– Знаете, я передумал, – сообщил он с плотоядной ухмылкой. – Забудем о тостах, Саманта. Я хочу попробовать ваши фирменные яйца «Бенедикт». Вчера вечером вы распалили мой аппетит.
Вчера вечером? Что я наговорила… Господи! Яйца «Бенедикт». Мое фирменное блюдо, которым я потчевала лорда Эджерли. О чем я только думала? Знать бы еще, что это такое…
– Вы… уверены, что хотите именно их? – сдержанно поинтересовалась я.
– Спрашиваете! – Эдди погладил себя по животу. – Мое любимое блюдо. Лучшие яйца «Бенедикт», которые я пробовал, подавали в отеле «Карлайл» в Нью-Йорке. Готов поспорить, что до ваших им далеко!
– Не знаю, не знаю… – мне удалось улыбнуться.
И какого рожна я ляпнула про эти яйца? Кто меня за язык тянул?
Ладно… Спокойнее, Саманта. Все достаточно просто. Яйца… и что-нибудь еще.
Эдди с мечтательной улыбкой облокотился на кухонный стол. У меня возникло нехорошее чувство, что он собирается наблюдать за процессом. Дрожащей рукой я сняла с держателя сверкающую кастрюльку, и в этот миг вернулась Триш, помахивая газетой. Она с любопытством воззрилась на меня.
– Для чего вам пароварка для спаржи, Саманта?
Черт!
– Я хотела… проверить ее. Да. – Я кивнула с таким видом, будто кастрюля подтвердила мои подозрения, затем повесила ее обратно.
Что же делать? Понятия не имею, с чего начинать? Разбить яйца? Сварить их? Швырнуть в стену?
– Вот яйца. – Эдди поставил на стол большую пластиковую коробку и откинул крышку. – Надеюсь, этого будет достаточно.
Я глядела на стройные ряды желтовато-коричневых яиц, стараясь собраться с мыслями. Что я творю?! Откуда мне знать, как готовятся эти треклятые яйца?! Не могу я приготовить никакого завтрака! Надо сознаваться…
Я повернулась, набрала полную грудь воздуха.
– Мистер Гейгер, миссис Гейгер…
– Яйца! – перебила меня Триш. – Эдди – тебе нельзя есть яйца! Помнишь, что сказал врач? – Она пристально посмотрела на меня. – Что он у вас попросил, Саманта? Яйца вкрутую?
– Э… Мистер Гейгер заказал яйца «Бенедикт». Но дело в том…
– Никаких яиц! – рявкнула Триш, поворачиваясь к Эдди. – В них полно холестерина!
– Я буду есть, что хочу! – запротестовал Эдди.
– Доктор составил для него специальную диету, – объяснила Триш, яростно затягиваясь сигаретой. – Он уже съел сегодня тарелку овсяных хлопьев!
– Я проголодался! – заявил Эдди. – А ты слопала шоколадный кекс!
Триш всхлипнула, будто он ее ударил. На ее щеках заалели крошечные пятнышки. Казалось, она утратила дар речи.
– Мы будем кофе, Саманта, – наконец изрекла она сухо. – Сервируйте столик в гостиной. Возьмите розовый сервиз. Пойдем, Эдди. – И она вылетела из кухни, прежде чем я успела что-либо уточнить.
Оглядывая опустевшую кухню, я не знала, плакать мне или смеяться. Как все нелепо! Я не могу и дальше строить из себя неизвестно кого. Я должна пойти и сознаться. Немедленно. Я решительным шагом вышла из кухни в холл. И остановилась. Из-за прикрытой двери гостиной доносился визгливый голос Триш, вправлявшей мозги супругу, и время от времени слышалось ворчание Эдди.
Я поспешно вернулась в кухню и включила чайник. Пожалуй, гораздо проще приготовить кофе.
Десятью минутами спустя я расставила на серебряном подносе розовый кофейник, розовые чашки, кувшинчик для сливок, сахарницу и вазу с розовыми цветами, которые прихватила из висевшей за окном кухни корзинки. Замечательно, сказала я себе, разглядывая получившийся натюрморт.
Я подошла к двери гостиной, поставила поднос на столик в холле и осторожно постучалась.
– Входите! – откликнулась Триш.
Она сидела на стуле у окна, держа в руке журнал – надо сказать, под довольно неестественным углом. Эдди находился в другом конце комнаты и делал вид, что изучает деревянную резьбу.
– Спасибо, Саманта. – Триш наклонила голову, наблюдая за тем, как я наливаю кофе. – Пока все.
Ощущение было такое, словно мне досталась роль в костюмированной драме из колониальной жизни, вот только в качестве костюмов – розовый гимнастический комбинезон и свитер для гольфа.
– Э… Хорошо, мадам, – ответила я в полном соответствии с ролью. А затем, поддавшись наваждению, сделала книксен.
Гейгеры буквально выпучили глаза.
– Саманта… – наконец пробормотала Триш. – Это что …книксен? Я молча смотрела на нее.
О чем я только думаю? Зачем все эти реверансы? Она еще решит, что я издеваюсь. Экономки не делают книксенов! Это же не «Госфорд-парк»!
28 
