очень нудно 
59 
Она взглянула на Энн.
— О, Энн, дорогая! А ты вся вымокла! Это твои туфли?
Салли глянула на протертые подошвы и с ужасом воскликнула:
— Да ты, должно быть, промокла насквозь! Почему ты не приняла ванну?
— Нет горячей воды, — еле проговорила Энн.
Салли пристально посмотрела на сестру. Все говорили, что, когда речь шла о здоровье близких, взгляд Салли приобретал особую проницательность. Она подошла к Энн, приложила ладонь к ее щеке, потом ко лбу.
— У тебя жар, дорогая.
— Да, наверное, я простудилась.
— Ложись скорее в постель. Я приготовлю тебе грелку. Давай помогу раздеться и попрошу у миссис Джарвис разрешения просушить все у нее.
Энн, как маленькая девочка, позволила Салли снять с себя промокшую одежду и надеть пижаму. У нее появилось ощущение, что теперь все будет хорошо, раз Салли дома. Она скользнула под одеяло, но никак не могла согреться и унять дрожь.
— Через минуту принесу тебе грелку, дорогая, — пообещала Салли.
Она поспешила вниз за горячей водой. Мэриголд подошла к Энн. Лицо ее выражало озабоченность.
— Мне очень жаль, что тебе так плохо, Энн. Я не поняла, что ты заболела. Не стоило мне посылать тебя за молоком. Не говори Салли, ладно? Она будет считать меня гадкой.
— Конечно, не буду. Я просто очень устала. Вот и все.
— Устала? Да разве мы когда-нибудь не чувствуем себя усталыми? — спросила Мэриголд, имея в виду свою работу.
— Почему бы тебе не остаться дома для разнообразия? Я бы не смогла танцевать ночи напролет, а потом идти на работу.
— Все лучше, чем сидеть в четырех стенах! — раздраженно отозвалась Мэриголд.
— Правда? — спросила Энн.
— Уверена.
На споры у Энн не было сил. Она чувствовала, что начинает стучать зубами от холода, холодный озноб пробирался вдоль спины. Вернулась Салли с грелкой и чашкой горячего молока.
— А я купила палтуса на ужин, — бодро сообщила она. — Здорово, правда?
— Не думаю, что смогу что-нибудь съесть, — ответила Энн, удивляясь, почему горячая грелка нисколько не согревает ее.
— Сможешь, когда я все приготовлю, — заверила ее Салли.
— Послушайте… — перебила Мэриголд. — Да, я слышу звонок. Я ухожу. Надеюсь, к утру тебе станет лучше, Энн. Спокойной ночи, Салли.
Она послала сестрам воздушный поцелуй и исчезла за дверью. Салли подошла к двери и прислушалась.
— Да, кто-то заехал за ней, — сказала она через секунду. — Интересно, кто это? Она не говорила тебе?
Энн покачала головой.
— Думаю, это мистер Барлоу, — вздохнула Салли. — Мэриголд ничего не рассказывает последнее время.
Салли стала убирать свертки и пакеты, оставленные на столе. Когда она снова подошла к Энн, то увидела, что глаза сестры закрыты.
«Сон для нее сейчас — лучшее средство», — подумала Салли и принялась за уборку. Мэриголд всегда оставляла полный беспорядок: разбросанные туфли, вешалки на полу, на туалетном столике вперемешку незакрытые коробочки, рассыпанная пудра, ватные шарики, пилочки для ногтей.
Салли привела все в порядок и уже собиралась выйти в гостиную, как вдруг Энн открыла глаза.
— Салли, дорогая, мне так плохо! Мне трудно дышать. Дай мне еще одну подушку.
— Конечно.
Салли подложила вторую подушку под голову Энн, в растерянности думая, что им делать, если окажется, что Энн серьезно заболела.
12
Мэриголд устало плелась по длинной узкой лестнице. Она чувствовала себя измученной, но ей казалось, что это ее душа болит и ноет, а не тело. Вечер выдался беспокойный и бестолковый. Она вышла из дома только потому, что Бен пригласил ее на ужин, а она сейчас согласилась бы поужинать с кем угодно, лишь бы не оставаться наедине со своими мыслями. Временами она казалась сама себе белкой в колесе: мчится, мчится, стараясь убежать от самой себя. Мэриголд часто приглашали на разные вечеринки. Она превращалась в действующее лицо того странного мира, о котором пыталась рассказать Энн и который состоял из людей, называемых «модными» по причинам, трудно объяснимым словами. Мэриголд с горькой усмешкой признавала, что и она становится «модной» персоной. Ее приглашали на торжества в дома, хозяйки которых хотели попасть в колонки светских новостей; на обеды и ужины ее зазывали молодые люди, которые хотели показаться в обществе с самыми красивыми и известными девушками. Кроме того, у нее в запасе всегда был Бен, он приглашал ее то в одно место, то в другое. Всякий раз, как только Мэриголд делала робкие попытки избежать его общества, Бен окружал ее еще большим вниманием. Мэриголд теперь твердо знала, что никогда нельзя быть уверенной ни в чем и ни в ком, и поэтому отвела ему самый далекий уголок в своей памяти. Но иногда с удивлением обнаруживала, что он все еще здесь.
59 
